Ледяной демон

Торак видел, как Дарк встал на колени. Лицо его было окровавлено, но он принялся дуть в дудочку из кости маммута.

Ренн невероятно быстро пускала в небо одну стрелу за другой, они летели к звездам, и наконечник каждой стрелы грозил впиться в оперение той, которая мчалась впереди.

Торак почувствовал укол в сердце. Он понял, что этого недостаточно, потому как у них не было необходимого для завершения обряда.

Самые яркие души.

Ходец сказал: «Если самые яркие души Леса смогут направить стрелы в цель, они вернут Первое Дерево и мир спасется».

* * *

Волк, забираясь на плоский камень, чтобы спасти сестру по стае, услышал поднимающийся к небу голос поющей кости.

А потом увидел медведя, который, покачиваясь, стоял на задних лапах, и почувствовал, что тот не нападает на сестру по стае, а, наоборот, ее защищает.

Демон тоже это понял и сбежал вниз к собакам и скользящим веткам. Волк хотел помчаться в погоню, но потом сестра по стае начала запускать в небо Длинные Летающие Когти. Сестра по стае запускала их так быстро, что они превратились в светящуюся арку, и Волк наконец понял, почему она оставила Большого Бесхвостого. Она пыталась вернуть Светящееся Дерево.

Длинные Когти не могли долететь до Светящегося Дерева, не могли взмыть так высоко.

И тогда Волк с уверенностью, которую бы сам не смог объяснить, но такое с ним порой случалось, задрал морду и завыл. Он выл так, как никогда прежде, его вой с каждым выдохом помогал Длинным Когтям подниматься сквозь Темноту, которая скрывала Светящееся Дерево.

* * *

Ренн услышала вой Волка, и глаза защипало от слез.

«Голос из Тех Времен станет Песней Настоящего. Если самые яркие души Леса смогут направить стрелы в цель, они вернут Первое Дерево и мир спасется».

Так сказал Ходец.

И вот самые яркие души Леса запели, и песня их была быстрой, как горная река. В ней звучали сила Моря и красота снега, тепло любви и многообразие жизни Леса. Все это сплелось в сияющую нить чистейшего звука, и звук этот, как по радуге, понес стрелы далеко за звезды.

Ренн опустилась на колени, Дарк, забыв о дудочке из кости маммута, которую все еще держал в руке, сел и прислонился спиной к камню.

Они слушали и, не отрываясь, смотрели в небо, отчаянно надеясь увидеть хотя бы слабый зеленый проблеск, который подсказал бы, что у Ренн получилось.

* * *

Все еще стоя на задних лапах, медведь в недоумении слушал вой Волка, а Торак внутри его почувствовал, как жажда крови исчезает, словно пятно грязи под потоком чистой родниковой воды.

Он увидел, как далеко внизу Наигинн бежит на собачьей упряжке, а Избранные, словно онемевшие, смотрят ему вслед.

Торак почувствовал, как медведь немного испуганно фыркнул.

«Что происходит? Как я здесь оказался?»

И потом, продолжая фыркать, встал на все четыре лапы и начал спускаться в Лес.

Глава 29

Ренн снилось лето в священной долине.

По камнепаду быстро текла новая река и заполняла водой впадину от удара Звезды-Молнии. Впадина превратилась в прекрасное озеро, которое сверкало от стай рыб. Лес шелестел, давая приют охотникам и добыче. За озером разрасталась новая священная роща: молодые падубы кольцом окружили крепкие и упорные проростки дуба и тиса. Они росли, и с ними зарождалось новое зеленое сердце…

Когда Ренн проснулась, ей показалось, что она спала в гнезде из теплого меха. Где-то неподалеку насвистывали чижи. Еще в полудреме, Ренн не могла открыть глаза и просто лежала, слушая чижей и наслаждаясь послевкусием прекрасного сна.

Чижи?

Ренн распахнула глаза. Получалось, она вернулась в еще не сгоревший дотла Лес?

Над Ренн склонилось жутковатое по виду лицо. Лысый череп залеплен желтой глиной, изрезанная шрамами кожа напоминает древесную кору. Все это сначала пугало, но карие с зелеными крапинками глаза улыбались.

Ренн встрепенулась и приподнялась:

– Где Торак? Дарк? Мой лук? Где они? Они целы?

Женщина из племени Зубра мягко надавила ей на плечи и уложила обратно.

– С ними все хорошо, увидишься позже. Но сначала ты должна поесть.

Женщину звали Аксаш, и ответа «нет» она не принимала. Просто сидела рядом и смотрела, как Ренн с аппетитом ест из миски тушеные грибы, которые были приправлены редкими кусочками бельчатины.

Ренн, пока ела, пыталась восстановить в памяти происходящее после обряда.

Вспомнила, как снегом останавливала кровотечение из раны у Дарка на голове, а потом тащила его на себе вниз по склону камнепада.

Вспомнила, как удивилась, когда увидела, что Йаким и сотоварищи присматривают за Тораком. Вернее, они не присматривали, а изумленно таращились на Торака, пока он сидел, прислонившись спиной к останкам Великого Тиса, бормотал что-то себе под нос и водил по сторонам невидящими глазами.

У Ренн не было сил на объяснения: мол, Торак умеет отправлять свои души блуждать, но этого и не потребовалось.

Избранные видели, как Торак сбежал с табуном священных лошадей, и больше не верили в то, что он – Сдирающий Кожу. А она… Они видели, как она совершала обряд. А Дарк и его белая самка ворона сразу вызвали их уважение.