Ледяной Эдем

– Да этот Казубов на всю голову отмороженный! Как появился здесь, так и началось. Сделай-то, дай другое, и все по-соседски, по-братски. А попробуй откажи!.. К Маше пытался приставать; я-то, конечно, заступился, так он меня так избил… Нет, ему тоже тогда досталось… – жалко встрепенулся Диконов.

– А мать Карповой кто убил?

– Ну кто… К нам точно никто не приезжал, не видели мы никого. Но Казубов мог… Он мог! – немного подумав, категоричным тоном добавил Диконов.

– Но вы ничего не знаете? – пренебрежительно усмехнулась Ольга.

– Правда не знаю!

– И где схрон у Казубова в лесу, не знаете?

– Не говорил он мне ничего, а я за ним не следил.

– А клетку кто ему сколотил?.. – спросил Кирилл. – А доски откуда?

– С досками я ему помог, но так он в доме сам перестилал, дом совсем плохой… И с доской помог, и с домом помог, а клетку…

– Где Казубов Карпову держал, пока вы ему помогали?

– Так не держал он никого.

– А когда вы ему помогали?

– Ну когда… Когда он у нас появился, в позапрошлом году, в мае, кажется… Сначала хорошим прикидывался, сирым и убогим, потом осмелел…

– Женщина с ним была?

– Не было с ним никого.

– Откуда тогда Карпова взялась?

– Не знаю… Может, после? Уже после того, как Казубов в дом меня впускать перестал. Этим летом уже не впускал…

– А хлеб, яйца, масло? Откуда это у него?

– Ну, кур он своих держит, а за хлебом и маслом он сам приходил. Ну, когда я подвозил.

– За просто так?

– А за то, чтобы нас с Машей не терроризировал!

– Проще говоря, рэкет.

– Оброк. Продуктами, – кивнула Ольга. – И барщина. Клеткой. Для Варвары.

– Не делал я клетку!

– А если делали?.. – спросил Кирилл. – Мы ведь экспертизу можем техническую провести, определим, кто сколачивал клетку, вы или не вы.

– Экспертизу так экспертизу! – Диконов с обидой смотрел на него. – Покажите, где клетка, я вам докажу, что это не я сколачивал!

Кирилл видел клетку, работа грубая, а Диконов мастер, у него подгонка тонкая, сборка крепкая, но ведь он мог и не стараться. Казубов требовал, вот он и соорудил ему по-быстрому, но вкривь и вкось.

– А вам домой, значит, надо? – вопросительно глядя на Диконова, в раздумье спросила Ольга.

– Домой!

– Если останетесь здесь, Казубов нагрянет к вашей жене?

– А если вы уедете со мной, Казубов может вернуться сюда.

– Значит, мы останемся здесь.

– Но кто-то должен отправиться со мной, – сказал Диконов. – Сам я с Казубовым не справлюсь.

– Я могу, – сказал Миккоев.

– Вам в поселок, людей собирать… – качнула головой Ольга. – Я могу поехать. А Ганыкин и Батищев останутся здесь.

Она в раздумье посмотрела на Кирилла, как будто сомневалась в его профессиональной ценности. Как будто забыла, кто вывел Казубова на чистую воду.

– Я бы не советовал вам распылять силы, – мотнул головой Диконов. – Казубов очень опасен. Он и бегает быстро, и стреляет метко.

– Стреляет… А ружье мы так и не нашли, – сказала Ольга, снова глянув на Кирилла. – Ружье может быть там же, где и Варвара.

– А может, и в доме. Только очень хорошо спрятано. И Казубов может за ним вернуться.

– Значит, будем искать ружье. И ружье, и все.

– Мы тогда поедем? – глянув на Миккоева, спросил Диконов.

– Вместе поедем, – немного подумав, решила Ольга. – Все ищем ружье. Все ищем, все вместе уезжаем.

Дом обыскали со всей тщательностью, ружье не нашли, зато в светелке, в углу среди хлама, обнаружили мужскую куртку, свернутую в комок. Все здесь пыльное, загаженное птицами, а куртка относительно чистая. В кармане паспорт – на имя Карпова Евгения Дмитриевича.

– Вот сволочь, мужика убил, а куртку снял! – возмущенно цокнул Миккоев.

– Сорок шестой размер, – рассматривая куртку, сказала Ольга. – Рост, я так думаю, второй… Не думаю, что мужчина был крупного телосложения.

– Крови вроде не видно. Может, задушил?

– Здесь где-то убил. В доме или рядом.

– Ехать пора, скоро совсем стемнеет.

Ганыкин в обыске не участвовал, он ходил по дому, посматривая в окна: вдруг у Казубова ум за разум зайдет, возьмет ружье и пойдет убивать.

– А где Диконов? – спросила Ольга.

– Кур кормит… Как будто у себя дома, – усмехнулся Ганыкин.

– А что, куры не люди? – спросил Кирилл, вынимая из кармана ключи от машины.

Ольга как-то странно глянула на него, как будто разговор шел о ней.

Снег сыпал мелко, густо, дорогу еще не завалило, все к этому шло, но Диконов отвал опускать не стал, трактор колесил вхолостую. И так разогнался, что Кирилл едва поспевал за ним.

– А чего вы молчите? – спросил вдруг Миккоев.

Кирилл кивнул. Действительно, на повестке животрепещущая тема, а они все как воды в рот набрали. То ли усталость сказывалась, то ли дорога укачала.

– Не знаю, – пожала плечами Ольга.

– Может, стыдно?

– С чего это?

– А кто у вас крайним оказался? – с обидой спросил Миккоев. – Это же я вам колесо пробил, да? И мать Карповой убил! И отца!

– Отца, похоже, убили, – сказала Ольга, пропуская претензии мимо себя.

– Отца убили на месте, а мать убежала, – присоединился Ганыкин.

– Но не добежала, – кивнул Кирилл.

– Потерял ее Казубов, потерял. Так бы догнал, похоронил, и никаких вопросов. Жил бы сейчас – горя не знал.