Ледяной Эдем

Гул тракторного движка нарастал медленно, с трудом растягивая резину тишины.

– Вижу! – кивнула Ольга.

Трактор выехал из-за поворота, повернул мордой к ним. Фары слабые, ослепить не могли, довольно-таки мощный прожектор над боковым зеркалом направлен был на левый угол поднятого сейчас отвала, этот в глаза не бил. Но Ольга все равно почему-то зажмурилась.

– Ну что, идем?

Трактор проехал мимо, свернул за третий дом. Но пока Кирилл и Ольга выходили, он успел развернуться и подъехать к первой избе. Остановился, Диконов заглушил двигатель и выскочил из машины.

– Куда-то собираетесь, Тихон Семенович? – спросила Ольга.

– Почему собираюсь? – Диконов кивнул Кириллу в знак приветствия.

Знакомый светлый полушубок на нем нараспашку, вязаный свитер под ним, теплые брюки заправлены в короткие меховые сапоги. Над трактором светил фонарь, Кирилл осматривал Диконова, но следов крови на одежде не замечал. И лицо чистое. Но брюки мокрые и нижний срез полушубка влажноватый, это Кирилл заметил. Не так давно Диконов лазил по снегу, потом он забрался в теплую кабину, все, что налипло, растаяло, но влага не успела высохнуть совсем. Кожа на сапогах высохла, а ткань нет.

– Машу не привезли? – продолжала Ольга.

– Машу?

– А вы разве не за ней ездили?

– Кто сказал? Дока? – глянув на дом, с укором к Ольге спросил Диконов.

– Не переживайте, с девочками все в порядке, и с мальчиками тоже. Накормили, спать уложили.

Детей действительно уложили спать, но в спальне светилось окно. Маленький Семен заплакал, когда его оставили без света. Это с мамой он мог спать в полной темноте, а без нее страшно.

В окне показалось и тут же исчезло чье-то лицо, Кирилл успел заметить хвостики волос над ушами. Похоже на Клаву. Как бы на мороз не выскочила, отца встречать. Но это вряд ли. Дисциплина у детей, может, и не железная, но, если родители сказали не выходить из дома, можно не сомневаться, и шагу за порог не сделают.

– А мы с вами тут на свежем воздухе поговорим, если вы не против.

– А ты, значит, вернулся, Кирилл?

Диконов попытался изобразить радость встречи, но получилось это у него неважно. Слишком уж он был зажат изнутри.

– Да вот вопросы к вам появились.

– Ну, давай вопросы!

– Маша где? – спросила Ольга.

– Бросила меня Маша! – скривился Диконов.

– С Охотиным уехала?

– Ну вот, ты знаешь!

– Мы звонили Охотину, нет у него Маши!

На самом деле Ольга смогла дозвониться только до Пилецкого, но тот утверждал, что Маши с ним не было.

– Ну да, так он и признается!.. Сколько раз говорил себе, не делай добра, не получишь зла!.. А-а! – Диконов махнул рукой с обидой на весь мир.

– Зачем вы тащили Машу к дороге – через лес?

– К дороге?! Через лес?! – Диконов удивленно захлопал глазами.

– Может, пойдем глянем? – предложила Ольга.

Они выбрали короткий путь, вышли к месту по дороге, перебрались через навал снега на обочине, Кирилл показал Диконову на подозрительное углубление у самой тропинки.

– Вы волоком притащили сюда Машу, – сказала Ольга. – Оставили здесь лежать, пошли за трактором, подъехали, забрали, возможно, связанную жену.

Она говорила, а Кирилл водил фонарем вокруг взрыхленной впадины, Диконов завороженно смотрел вниз.

– Все было не так! – мотнул головой он.

– А как?

Диконов наклонился, сначала поводил пальцами по снегу в районе впадины, а затем сжал их и выдернул руку.

– Что это?

Он и сам знал, что вытащил из снега презерватив, вернее, вскрытую упаковку от него.

– Резинотехника, – с усмешкой сказал Кирилл.

Вопросы вызывала в том числе и упаковка презерватива. Белый прямоугольник с красными на нем полосками в виде двухсторонних клюшек для гольфа. Надпись «Презерватив». Обработано силиконом, годен до девяносто второго года. Упаковка старая, из каких-то древних запасников, но под снегом пролежала совсем недолго, даже отсыреть не успела.

– Всего на тридцать лет просрочено, – усмехнулась Ольга.

– Откуда у вас такая древность? – спросил Кирилл.

– У меня?! – возмущенно глянул на него Диконов.

– А у кого?

Кирилл вспомнил, как Ганыкин вытаскивал из снега старый милицейский свисток. Но Рома действительно нашел улику, а Диконов мог изображать. Тогда он мог подбросить свисток, сейчас вот презерватив, чтобы ввести следствие в заблуждение.

– Со мной Маша не предохраняется!

– А вы с ней? – усмехнулась Ольга.

Диконов косо глянул на нее, но в ответ на вопрос промолчал.

– А с этим уродом она предохранялась!

– С Охотиным?

– А я еще думаю, чего это Маша к дороге зачастила!

– Дорога, тропинка к ней через подлесок… – в раздумье проговорила Ольга. – Из нашего дома тропинку эту не видно. Как вы с Машей сюда шли, я видеть не могла.

– Ну, во‑первых, это мой дом! А во‑вторых… Маша изменяла мне! Здесь!.. Влюбилась в этого сопляка, как последняя дура!

– Ну, не такой уж он и сопляк.

– Вот сама бы с ним и… Все! – Диконов сжал кулаки и закрыл глаза, призывая себя к спокойствию. – Молчу! А то такого наговорю!..

– А говорить надо! – сказал Кирилл. – Где Маша?

– Я же говорю, не знаю! К автостанции ездил, думал, она там!

– На какую станцию? Группа Пилецкого выехала в Петрозаводск на машинах, в составе колонны. И вы это знали!