Ледяной Эдем

Зато Кирилл смог дозвониться до Волоков, участковый с утра не брал трубку, к обеду наконец откликнулся. И визит к Тетерниковой не занял у него много времени. Пообедал у нее и вернулся в свой опорный пункт.

– Не знает Макаровна никакого Карпова, – сказал капитан Горкин, смачно зевая в трубку. – Не писала никакого письма.

– Значит, что-то скрывает. И правильно делает. Там ведь не просто убийство, Сергей Васильевич, там всю семью Карповых вырезали. Отца убили, мать, а дочь ножом по горлу… Думаю, Макаровна знает, кто убийца, потому и боится.

– Ну, не знаю.

Тяжесть тройного убийства не подействовала, капитан хотел поскорее закончить разговор.

– Все очень серьезно, Сергей Васильевич, вам бы проникнуться моментом.

– Всю семью, говорите?

– И оперуполномоченного уголовного розыска. Облили бензином и подожгли.

– А почему я должен вам верить? Где официальный запрос? Позвонили, представились… Кто позвонил? Кто представился?

– Будет официальный запрос, – вздохнул Кирилл.

Не хотелось ему одеваться, ехать в управление, объяснять, согласовывать, марать бумагу, но делать нечего. Пойдет сдавать лейтенанта Батищева на милость начальства, признают его здоровым и уже не слезут. Мог бы по вольному плану работать, душа на Карповых заточена, а заставят и другие дела разгребать.

– А где это было? – спросил участковый.

– В Карелии, Вилгасский район.

– Да что-то слышал… Деревня Кайся?

– Кайсе.

– А звучит как Кайся. У Макаровны внучка там кается, – с усмешкой сказал Горкин.

– У нашей Макаровны?

– Ну да, у нашей, – согласился капитан.

– Внучка?

– Внучка у нее пропала, Тетерникова ко мне приходила, спрашивала, что делать.

– Всего лишь спрашивала?

– Дочь ее в Карелии живет, город Пудож, там своя полиция.

– Пудож? – навострил ухо Кирилл.

Маша Диконова, в девичестве Белозерова, из этого города, он сразу вспомнил, только услышал название.

– Ну да… Пропала, значит, потом нашлась. Какой район не помню, а деревня Кайся. Вот она там и кается…

– А что, грешила много?

– Да нет, но Макаровна сказала, что раньше девки пропадали, в монастырях потом находились. Каялись там. И Маша ее тоже кается.

– А фамилию этой Маши не знаете?

– По матери Тетерникова, по отцу Белозерова.

– И когда эта Маша Белозерова пропала?

– Ну когда… Лет пять назад или шесть.

– А если точней?

В трубке послышались посторонние голоса, в кабинет к участковому кто-то зашел, и он решил поставить разговор на паузу.

– Давайте официальный запрос, товарищ лейтенант. Я все подробно сообщу.

Оформлять и отправлять официальный запрос Кирилл не стал, нужда в этом уже отпала. Он и без того понял, откуда Тетерникова узнала о Варваре. Каким образом Диконова-Белозерова передала информацию бабушке, об этом он собирался узнать из первоисточника.

Маму хватил ступор, когда она узнала, куда и когда он собрался, но Кирилл пригрозил, что уедет без ничего, и она сдалась. И вещи помогла ему собрать, и с провизией очень помогла, и денежку на бензин подкинула.

Кириллу везло, в последние двое суток обошлось без снегопада, дороги открыты, не перегружены, бензина полный бак, он шел без задержек, на приличной скорости, но в Кайсе до темноты не успевал, приехал в начале восьмого. И дальше – на Радянку, где все еще находилась Ольга.

Только он выехал из Кайсе, как с неба посыпался снег. Кирилл не сдержался, выругался. Что за земля такая проклятая, все снег да снег? Или это в нем проблема? Может, снег начинает падать с его здесь появлением?

Дорога чистая, снег еще даже не присыпал, а навстречу выскочил трактор с отвалом. Предстоящая встреча с Диконовым радовала его не очень. Разочаровал его Тихон Семенович.

Но Диконов промчался мимо, даже не притормозил он. Отвал поднят, движение вхолостую – возможно, Диконову нужно в магазин. А может, он Ольгу на станцию повез.

Но в окнах второго дома горел свет, рядом стоял внедорожник Ольги. Из Петрозаводска она вернулась на своей машине. Значит, сейчас она дома.

Свет горел и в окнах дома Диконова. Печи топятся, пахнет березовыми дровами, приятный морозец, целебная тишина успокаивает нервы. Ольга услышала шум подъехавшей машины, выглянула в окно, открыла дверь. И шагнула к Кириллу, слегка приоткрыв рот, хотела его обнять, но вдруг передумала. Она же начальник.

– Ты откуда?

Кирилл обнял Ольгу, но не поцеловал – хоть какая-то, но дань субординации.

– Где заболел, сказали, там и выздоравливай… Я бы от чая с тортом не отказался.

– Торта нет, – неуверенно сказала Ольга, глядя на «Опель» с работающим двигателем.

– Тогда принимай!

И мама собрала целую коробку, и сам он заезжал в супермаркет, Кириллу понадобилось два раза сходить к машине, чтобы занести все в дом.

– А я завтра уезжать собралась, – закрывая за ним дверь, сказала Ольга.

– Что, свернули розыск?

– Снег два дня валил, все следы засыпало, искали, искали, как сквозь землю провалился.

– Почему как? Под землей он где-то… Пилецкий был?

– Пилецкий? Только людей меньше. Здесь, в доме жили… Раскладушки поставили и жили, – немного подумав, добавила Ольга.

Будто оправдывалась, сказала.

– Да?