Ледяной город

Они пошли обратно к его «лексусу». Слезы застилали ей глаза, и девушка почти ничего не видела. Сильно болело запястье. Он открыл ей дверь, и она села на переднее сиденье. Гиттеридж сел за руль и включил двигатель.

— А ты молодец, Хитер, — сказал он. — Вы с папашей прошли проверку на ура.

— Зачем вы так больно мне окали руку?

Гиттеридж слегка ухмыльнулся.

— Ты не хотела мне что-то говорить. — Он напряженно смотрел в боковое зеркальце, чтобы выехать на забитую машинами дорогу. — Теперь ты не имеешь права от меня ничего скрывать, ты больше сама себе не принадлежишь. Дошло это до тебя, наконец?

— Да, сэр, — ответила она срывающимся голосом.

Он бросил на нее взгляд и покачал головой.

— В чем дело?

— Вы были очень убедительны.

— Убедителен?

Наконец они вклинились в поток машин и поехали в сторону реки.

Главарь «Ангелов ада» в один из своих редких визитов в город заказал себе еще пива и отрезал кусок бифштекса. Разговаривая, он размахивал перед собой вилкой. А если молчал, то ел и пил. Коротышка Вилли любил поесть, и все его кореша об этом были осведомлены.

Коротышка Вилли был в своем обычном прикиде — рубашка навыпуск свисала на отутюженные брюки. Манеру так одеваться он приобрел в Вегасе и с тех пор в байкерском наряде почти не появлялся на людях. Он его надевал только тогда, когда хотел на кого-то нагнать страху или показать, что он лишь один из крутых парней, подваливших на пьянку.

Он смачно рыгнул, хмыкнул и кивнул охраннику, чтобы тот подвинулся и дал ему встать из-за стола. Два байкера пошли с ним в сторону сортира. Сначала один зашел внутрь и все проверил, потом оба встали около двери. После приезда байкеров ресторан стал быстро пустеть — несмотря на их обычную одежду, видок у них был такой, что остальным посетителям скоро становилось не по себе. Только пара завсегдатаев оставалась за столиками и доедала заказанное. Пока Коротышка Вилли сидел в сортире, туда никто и близко не подходил.

Выбор времени для этого важного дела был просто идеальным. Пока он писал, в ресторан вкатился джип «чероки», пробив изящные стекла французских окон и раскидав в стороны стулья и столики. Оставшиеся немногочисленные посетители в страхе разбежались по углам. Водитель в панике выскочил из машины и пустился наутек, успев это сделать до того, как джип врезался в стену.

— Что за черт! — взревел Коротышка Вилли, выскочив из сортира в расстегнутых брюках.

— Джип в ресторан въехал! — на бегу через зал прокричал один из его охранников. — Он въехал прямо через окно!

— Быстро сюда! — скомандовал Коротышка Вилли.

Трое мужчин заперлись в мужском туалете, остальные их сотрапезники спрятались в туалете для женщин. Через какое-то время в обе двери постучали полицейские.

— Что, он никак не взрывается? — поинтересовался Коротышка Вилли перед тем, как открыть дверь.

— Он и не взорвется, — ответил ему один из полицейских, — что-то случилось при ударе. Детонатор не сработал.

Только после этого Коротышка Вилли с корешами вышли из сортира. Они оглядели то, что осталось от ресторана. Фотографы щелкали фотоаппаратами, снимали учиненный разгром на камеры, а один журналист даже рискнул попросить Коротышку Вилли прокомментировать это событие.

— Вот сволочи, — ответил главарь «Ангелов». — Им бы надо было быть аккуратнее, они могли кого-нибудь задеть.

— А разве они не этого хотели? — спросил репортер.

Морда Коротышки Вилли налилась кровью. Он схватил щелкопера за грудки и притянул его к себе так близко, что бедняга чуть не задохнулся от пивных миазмов.

— Ты что, козел, не врубаешься? Я говорю, они же могли убить какого-нибудь гражданина.

Несколько стоявших рядом свидетелей этого разговора попросили бандита быть повежливее, будто он был не бандитом, а современным Робин Гудом. Им было невдомек, что его высказывания преследовали собственные далеко не бескорыстные цели. Убийство граждан никак не входило в планы байкеров и сильно вредило их бизнесу, потому что тут же им на хвост садились «Росомахи» — этот урок они уже хорошо усвоили.

Измотанный от недостатка сна Билл Мэтерз опрашивал корейца, заведовавшего бензоколонкой, которую ночью ограбили. Грабители вынесли оттуда только сигареты и газированные напитки. Мужчина называл воров трусами, качал головой и беспрестанно повторял это слово как мантру, пока Мэтерз целиком и полностью не стал разделять его точку зрения. Такое сердечное согласие, казалось, успокоило корейца. Еще какое-то время они вместе повторяли это слово — «трусы» — как заклинание, и кореец широко улыбался.

— Да, — настаивал он на своем, кивая головой, — они трусы, настоящие трусы.

Мэтерза выручил сигнал пейджера. Он позвонил в управление, и там ему сказали, что звонила Эстелла Майерз, бывшая подруга Акопа Артиняна, с которой он разговаривал раньше.

Закончив составлять протокол ограбления, Мэтерз сразу направился к молодой женщине домой, в студенческий район, и позвонил в ее квартиру из парадного. Она тут же откликнулась:

— Привет, детектив! Давненько не виделись!

— Здравствуйте, Эстелла. Рад вас слышать снова.