Ледяной лабиринт

– Случайно на самом деле, – признался Папазян, – мужик машину свою напротив подъезда Гомона поставил. Работал видеорегистратор. И там видно, как он в подъезд заходит, как молодежь нетрезвая камеру у подъезда ломает и как потом до машины добралась. Причем видеорегистратор не пострадал вообще. Все то время, что ребятки веселились, он снимал. Мы запись просмотрели и увидели, что Гомон из квартиры в ту ночь больше не выходил. Это, кстати, подтверждают и записи с камеры наблюдения у соседей. Там маленький обзор, конечно, но все проходящие по лестнице, так или иначе, просматриваются.

– Как грустно, он встречал Новый год совсем один, – вот уж действительно загадочный мужчина со сложной судьбой и таким же характером.

– Сама-то много веселилась? – У Гарика были все причины обижаться на меня – этот год я наотрез отказалась встречать прежней дружной компанией на даче хлебосольного Кири.

– Я лечила нервы, тебе не понять, – авторитетно заявила я. – Дай мне еще распечатки с телефона Кирилла посмотреть. Вдруг мы в прошлый раз что-то забыли?

– Валяй! – согласился Гарик. – Свежий взгляд не помешает.

– Думаешь, Кирилл решил взяться за старое? – спросила я, впрочем, не особо веря в это.

– Тогда почему на теле есть побои? Если он решил снова присесть, то почему не сделать все как надо? Герыч же просто так не употребишь, понимаешь меня? – Я понимала. – То есть он не стал его курить, например. Он выбрал укол. Убийца подготовился заранее. Он как минимум должен был знать технологию процесса. А как максимум должен быть значимым человеком для Кирилла. Сомневаюсь, что иначе парень бы вышел к нему, не предупредив кого-нибудь. И мы теперь знаем, что это не дядя, разве что он по трубе спускался.

– Это бы точно незамеченным не осталось, – возразила я. – В Новый год кто только по улицам не шляется!

– А иди-ка ты, Татьяна Александровна, к своему ненаглядному, – Гарик заиграл бровями.

– Вот так просто? – не поверила я.

– Мне нужно снова осмотреть место перед коттеджем. Там, конечно, уже ничего не найти, но Гомону это место знакомо. Может, он сам что-то заметит?

– Так и брал бы его! Я-то вам зачем? – обиделась я.

– Будешь заполнять неловкие паузы в разговоре. – Спорить с Папазяном, когда он не кружился возле меня павлином, у меня получалось откровенно плохо, и я согласилась на эту авантюру. – И почему ты уверена, что он вот так просто снова пустит меня в свой дом? Ждать новое разрешение – только зря время терять. А тебе он точно не откажет.

К Гарику постепенно возвращалась его бонвиванская манера общения. И я с тоской вспомнила те несколько дней, в которые он предстал передо мной просто другом, а не настойчивым просителем доступа к телу.

Вернувшись в кабинет Папазяна, я снова села за изучение распечаток с телефона Кирилла. Бесконечное количество раз я перечитывала все его сообщения, посланные им и присланные ему в его последний день жизни. Переписка в соцсетях тоже ничего нового не прояснила.

– А почему тут нет информации о звонках Кирилла? – вдруг заметила я это досадное упущение.

– Как это нет? – не поверил мне Папазян. – Здесь она где-то.

Он несколько раз просмотрел распечатку. Потом проверил каждый листок на своем столе и наконец практически взвыл:

– Блин! Почему я этого не заметил?! К Снайперу, живо! – Быстрым шагом он вышел из кабинета, увлекая меня за собой.

– Павел Александрович! – с порога заявил Гарик. – Почему посторонний человек указывает мне на недочеты в вашей работе? Где распечатка звонков жертвы страшного преступления? Как я должен работать в таких условиях?!

На Снайпера в эту минуту было жалко смотреть. Он побледнел и, кажется, закартавил еще сильнее:

– Не может быть, Гарик Варданович. Я сейчас все по новой распечатаю.

– Не надо по новой, Павлик. Распечатай звонки, пожалуйста.

Звонков было немного. Кирилл разговаривал только с Асей и пару раз с Александром.

– Смотри, – указала я. – Он разговаривал с кем-то за два часа до убийства. Номер неизвестен. И вот, последний звонок уже перед самой его смертью был сделан. Павел Александрович, – обратилась я к Снайперу, – а много времени займет пробить эти телефоны? Нам бы еще разговоры их послушать.

– Номера сейчас пробью, – с готовностью согласился парень.

– Молодец, Танька, глазастая, – снова похвалил меня Гарик. – Что там?

– Последний номер пока не определяется, а вот этот, – Павел указал на звонок, сделанный за несколько часов до трагедии. – Зарегистрирован на имя Овчинникова Петра Николаевича.

* * *

Руслан раздраженно просматривал сообщения у себя в телефоне. Он отчаянно хотел, чтобы весь мир оставил его в покое. Молодого человека невероятно злило, что все в этой жизни стоит денег. Едва достигнув совершеннолетия, он бросил университет, ничего не сказав при этом родителям. Он умело врал им вот уже два года, принося какие-то табели с оценками и проставляя печати в зачетной книжке. Родители, в свою очередь, не могли нарадоваться на сына и со спокойной совестью отдавали ему деньги как плату за обучение, которую он так и не доносил до кассы.