Ледяной лабиринт

– Зачастую для этого не нужно ничего особенного, – пожал он плечами. – Многое, конечно, приходит из детства, но не все, что бы сейчас ни говорили. Мы забываем, что любой ребенок очень быстро становится отдельной личностью с собственным набором представлений о мире. Роль родителей в его формировании, безусловно, важная, но не единственная и очень часто не главная. Становление человека происходит неочевидными путями, мы можем наблюдать только за общими закономерностями, но далеко не за всеми. – Он грустно улыбнулся. – У нас у каждого найдутся знакомые, которые при всех данных и хорошем старте умудрились оказаться на дне. Не так ли?

– Полагаю, вы правы, – согласилась я.

Было что-то утешительное в том, чтобы думать о преступниках как о жертвах родительской холодности, невнимательности педагогов или других ужасных обстоятельств. Но жизнь была намного сложнее старых добрых стереотипов, и это пугало. В конечном итоге все сводилось к личной ответственности.

– Знаете, Татьяна, – сказал мне Владимир Викторович, прощаясь, – может быть, это поможет. У Кирилла было обостренное чувство справедливости. Если он действительно проиграл большую сумму денег, то возврат с процентами мог вполне спровоцировать его на какие-то необдуманные действия. Кирилл не терпел нечестности никакой. Ему было сложно мириться с этим. В психологическом плане он был не самый гибкий человек, если вы понимаете.

– Сдается мне, – понимающе закивала я, – что это семейная черта.

Я с грустью вспомнила Александра. Было бы очень обидно узнать о его причастности к смерти племянника. Поэтому я пока решительно отмела в сторону эти подозрения, сосредоточившись на версии с карточным долгом.

Любителей поиграть в покер, как я поняла, хватало, потому что аренда стоила приличных денег. Расходные материалы тоже нужны в достаточном количестве, чтобы их заменить по первому требованию игроков. Двое из них – опознанные мною преподаватели. Что, если Кирилл проиграл им? Тогда в списке подозреваемых прибыло.

Глава 22

Сквозь забор было видно, как женщина вытряхивает коврики из машины, протирая их снегом. Мужчина рядом с ней портативным пылесосом проходился по сиденьям.

– Тут это, – неопределенно бросил он ей. – Чехлы нужно снимать?

Женщина недовольно подошла к мужу, посмотрела, куда он указывал, и недовольно отозвалась:

– Так замою, принеси перекись из аптечки.

– Шапка тут была. – Мужчина нерешительно протянул находку жене. – За половичок забилась, не увидел сразу.

Вместо ответа женщина забрала вещь себе.

Спустя еще полчаса уборка была закончена.

– Звони ему, – попросила женщина. – Меня он не берет.

– Меня тоже, – ответил мужчина, направляясь к дому.

– Молчал бы себе в тряпочку! – огрызнулась она. – Нет же!

Она еще постояла на холоде, что-то причитая себе под нос. Вытерла глаза и пошла в дом.

* * *

Есть в том, как представляют мою профессию окружающие, огромная доля романтической чепухи. Лично я виню кинематограф. Знаю, что после необдуманного предложения Владимиру Викторовичу выступить в качестве психиатра криминального профиля не мне жаловаться, но душа временами требует.

Я снова мерзла в машине, закутанная в старое одеяло. Дождаться Асю нужно было во что бы то ни стало. Без нее мне было бы сложно безнаказанно шататься по корпусу. Подходить к кому-то из ее друзей после странных взглядов Марата я не решалась. Кроме того, я вообще ничего не знала о преподавателях. Ну, если не считать, что у одного из них точно геморрой, а другого зовут Мишаня. Но эта информация вряд ли может считаться поводом к разговору в приличном обществе.

Ася показалась из-за угла и пошла к остановке.

– Ася! – крикнула я ей вслед.

Девушка обернулась и, кажется, была рада меня видеть.

– Здравствуйте, Таня! Если вы сообщить про Александра Николаевича, то я уже знаю, – почти счастливо сказала она.

– Тогда, пожалуйста, расскажите мне, потому что я не в курсе. – На секунду я забыла, о чем хотела спросить девушку.

– Ну как? – удивилась она. – Его же отпустили. У кого-то из соседей в машине был видеорегистратор. И он показал, что Александр Николаевич никуда ночью не уходил.

– Я еще не разговаривала с Гариком Вардановичем сегодня. – С ним я обязательно поговорю, но позже. – Ася, мне нужны имена двоих ваших преподавателей. Мы видели их мимоходом, когда вы показывали мне институт в прошлый раз.

Девушка посмотрела на меня, не понимая, о чем речь.

– Я попробую описать их внешность, – предложила я. – Один из них высокий и полный, с лысиной и седыми волосами на висках. Легко краснеет и, видимо, веселый. Второго зовут Михаил. У него хмурый взгляд, нависающие лохматые брови. Жесткие короткие волосы с проседью. Он худощав. Рост не помню. Знакомо?

– Михаил Васильевич, – задумчиво произнесла Ася. – Это наш историк. Да, мы вполне могли его видеть. А первый похож на нашего завкафедрой Николая Терентьевича. А зачем вам они?

– Ася, ты знала, что Кирилл играл в покер на деньги? – Я сомневалась, что он говорил ей об этом, но она могла что-то замечать.