Ледяной мир 2. Возвращение в Голубой мир

— Ты прав Феофан, порядочные люди по ночам не ходят в гости и не тревожат, своим нежданным появлением, хозяев, а спокойно отдыхают в тёплой постельки. Веди нас в свои апартаменты, — поднялся Орифтоликс, а следом за братом вскочил Оникус.

***

После исчезновения Орифтоликса, Ольга и Елена ещё долго сидели на скамейке и обсуждали то, что услышали от высокого седого старика.

— Лена, — выдавила из себя Ольга, глубоко вздохнув, — ты веришь этому человеку?

— Я не знаю, — пожимая плечами, ответила Елена, — но он растревожил мне душу, напомнив о сыне, которого я так давно потеряла из своего поля зрения.

— Скажи мне правду, сестрёнка, — Оля взяла руку Елены и прижала её к своей груди, — почему ты оставила его одного в том мире?

— Оля, разве ты забыла, что Земля это наш родной мир, а Голубой мир нет, здесь мы гости.

— Это правда, — тихонько качнула головой Ольга, — но ведь теперь наш дом здесь и ничего не исправить и не повернуть вспять. Разве ты забыла тот концлагерь, в котором мы провели целый год, пока нас не освободили солдаты красной армии?

— Всё я помню, моя милая сестрёнка, — выдавила из себя Елена.

На глазах женщин одновременно выступили слёзы и они, обнявшись, разрыдались.

Через несколько минут, утерев слёзы на лице, Елена вновь заговорила, продолжая шмыгать носом:

— Оля, можно мне задать тебе один вопрос, который всю жизнь мне не давал покоя?

— Спрашивай. Если у меня есть на него ответ, я тебе отвечу.

Смахнув вновь выступившую слезу, Елена взглянула в лицо сестры.

— Ты помнишь нашу маму? — тихим голосом спросила Елена. — Ведь когда нас схватили немецкие солдаты и запихнули в переполненный людьми поезд, тебе тогда уже было десять лет или я ошибаюсь?

— Нет, ты не ошибаешься, сестрёнка, мне действительно в том 1942-ом году исполнилось десять лет, — сглотнув ком в горле, выдавила из себя Ольга. — До сих пор, хоть и прошло уже столько лет, и многое изменилось в нашей жизни, я по ночам вижу лицо нашей мамы. Но, как ты понимаешь, со временем её прекрасный облик стал меркнуть и удаляться. После того как нас с ней разлучили и отправили в разные концлагеря, я никак не могу забыть её последние слова.

— Оля, что говорила наша мама, когда нас разлучали, ведь я была ещё маленькой и ничего не помню?

— Когда нас растаскивали в разные стороны фашисты, взрослых в одну, а детей и подростков в другую, мама прокричала:

— Девочки помните и никогда не забывайте, что вы родные сёстры. Когда закончиться эта проклятая война, а я верю, что она закончится, а наши отцы и деды прогонят эту падаль с нашей родной земли, вы найдите друг друга и больше не теряйтесь.

Когда Ольга произнесла эти слова, женщины вновь громко разрыдались, вцепившись друг в друга, словно боясь, что их вновь разлучат, как это сделали, после освобождения из концлагеря.

— Я после войны попала в Америку, — сглотнув слезу, заговорила Ольга, — меня забрал в свою семью американский солдат из того госпиталя, куда нас определили на реабилитацию. Десять лет я потом пыталась, разыскивать тебя, но сама понимаешь, какие были отношения между союзниками.

— Ты права, Оля, — пробурчала Елена, шмыгнув носом. — Меня забрала русская медсестра, а потом, когда мне исполнилось одиннадцать лет, она умерла, и меня отправили в детский дом, ведь у «мамы» больше никого не было из родни. Замужем она никогда не была, а её родители, во время войны, были расстреляны немцами. А когда я закончила десять классов, меня послали, учится в школу милиции и жизнь понемногу стала налаживаться, но это счастье длилось недолго. Извини, Оля, но мне трудно всё это вспоминать.

— Хорошо, моя милая сестрёнка, — поднялась Ольга, — давай этот разговор оставим на потом, а сейчас пошли в дом и немного перекусим.

Держась за руки, как когда-то в детстве, женщины поднялись на крыльцо и скрылись за дверью.

***

Ночь, хоть и была тёмной, луна и звёзды так и не появились в небе, прошла без всяких происшествий, никто и ничто не потревожило спящих людей.

И только на землю упал первый луч солнца, люди проснулись и стали подниматься, потягиваясь и прогоняя остатки сна.

— Какая красота! — вслушиваясь в пение птиц, которое доносилось из леса, запрыгала и захлопала в ладошки Эльза, словно была маленькой девочкой. — Последний раз я так радовалась, — она задумалась на несколько секунд, а потом, словно вспомнив, добавила, — когда мы с отцом навещали нашу родственницу в деревне!

— Девушки, — ласково окликнул женщин Алекс, — хватит разглядывать местность, сходите вон в те кустики, а потом мы немного перекусим и отправимся дальше. Чем быстрей мы найдём колдунью и заберём у неё последний кристалл, разбежимся, каждый своей дорогой. Мне уже опостылел весь этот поход.

— Алекс, — подошла к Алексу Янина и, заглядывая ему в глаза, поинтересовалась, — если ты хочешь от нас поскорее избавиться, то скажи это нам прямо в лицо, а не юли, как тот уж на углях.

— Янина, ты неправильно меня поняла, — взял девушку за руки Алекс, — я совсем не то хотел сказать.

— Сказать можно одно, а подумать совсем другое, — вновь заговорила Янина и, выдернув руки, пошла в сторону леса.