Ледяной поход генерала Корнилова

К утру погода поменялась к лучшему. Ветер угомонился, перестал идти снег, небо прояснилось, и смягчился мороз. С первыми петухами 10 (23) февраля началась переправа через Дон по льду, а лёд местами подтаял, потрескался. Переправу основных сил начал генерал Алексеев. Он пешком перешёл реку, опираясь на палку и словно бы проверяя ею лёд на прочность.

Главные опасения у добровольцев были за артиллерию, но подполковник Миончинский[84] предусмотрел всё возможное для благополучной переправы. С большим трудом ему удалось раздобыть в станице подводы. Из эшелона и из ящиков на них перегрузили снаряды, а также всё, что можно было снять с орудий, чтобы облегчить их. Переправлялась артиллерия осторожно, по частям. Лошади шли выпряженными, по одному на руках катили орудия, по одной переезжали неперегруженные подводы. Под тяжестью орудий лёд трещал, но не ломался. Последнее орудие юнкера катили бегом уже по воде, выступившей на поверхность льда. К общей радости артиллеристов, всё имущество удалось перетащить без потерь.

На всякий случай, пока армия переправлялась, два орудия поставили на позицию на противоположном берегу. Командующий армии с конвоем и с начальником штаба переехали Дон и стояли на берегу, пропуская войска, обозы и беженцев. В какой-то момент во время переправы появились два боевых аэроплана красных и стали кружить на большой высоте над колоннами добровольцев. Они сбросили на лёд несколько бомб, которые не причинили войскам никакого вреда, и улетели.

Уже при свете дня 10 (23) февраля арьергард вошёл в станицу Аксайскую и расположился по хатам. Сразу же от станичного атамана в письменном виде поступило требование немедленно покинуть селение, чтобы не провоцировать красных завязать бой. Полковник Симановский ответил резко и проигнорировал решение местной власти. В ответ ночью станичники обстреляли офицерские посты, на что взбешённый полковник Симановский пригрозил атаману вызвать артиллерию и спалить станицу. Угроза подействовала. Арьергард сутки охранял переправу через Дон, затем, подорвав железнодорожное полотно, вместе с технической ротой ушёл вслед за армией к станице Ольгинской, до которой было всего 8 вёрст. Погода стояла хорошая – яркий солнечный день с лёгким морозцем.

Так начался первый поход Добровольческой армии, ставший легендой Белого движения. В дальнейшем он получил название 1-й Кубанский, Корниловский или Ледяной.

О первых его днях поэт-белоэмигрант донской казак Н. Н. Туроверов[15]написал пронзительные строки:

Встает за могилой могила,
Темнеет калмыцкая твердь,
И где-то правее Корнилов,
В метелях идущий на смерть.
Запомним, запомним до гроба
Жестокую юность свою,
Дымящийся гребень сугроба,
Победу и гибель в бою…

Глава вторая Реорганизация добровольческой армии в станице Ольгинской

К вечеру 10 (23) февраля вся Добровольческая армия сосредоточилась в станице Ольгинской, где её встретил отряд генерала Маркова – он пробился мимо Батайска по левому берегу Дона. Противник армию не преследовал.

Не тронутая войной, богатая казачья станица непрошеных гостей встретила радушно. Добровольцы выставили вкруговую сторожевые заслоны из партизанских отрядов и расположились на отдых на широких квартирах. Неприятеля поблизости не было, лишь на другой день дальнобойные орудия красных со стороны Нахичевани дали несколько выстрелов, однако снаряды легли в землю с большим недолётом. Тогда же немногочисленная кавалерийская часть атаковала партизанский отряд сотника Грекова, который отбил атаку, потеряв 1 бойца убитым и 3-х ранеными.

С утра 11 (24) февраля погода стояла солнечная, ветер стих и значительно потеплело. В тот же день в станице Ольгинской генерал Корнилов приступил к реорганизации Добровольческой армии, насчитывавшей в своих рядах около 3500–4000 бойцов и состоявшей из множества различных по численности, в основном мелких, частей. Их насчитывалось около 25 – отдельных батальонов, рот, отрядов и один полк – Корниловский ударный. Некоторые отряды имели в своих рядах всего несколько десятков человек. С армией в поход вышли 130 гражданских лиц и 154 женщины, в основном сёстры милосердия, русские женщины-офицеры и доброволицы-ударницы, защищавшие в день октябрьского переворота Зимний дворец.

Всю пехоту свели в три пока: Корниловский ударный, Сводно-Офицерский и Партизанский, а также Юнкерский батальон, чехословацкий инженерный батальон с галицийско-русским взводом и техническую рота, общей численностью около 3000 бойцов.