Чешуя Окнолога зашевелилась от гортанного вздоха, и он поднял голову, уставившись на меня угрожающим взглядом. Я прижала руку к груди, чувствуя, как оттуда едва не выпрыгивает сердце.
Язмин продолжала без паузы:
– Во имя тварей, которые обогатили нашу жизнь, мы предлагаем нашу любовь. Именно ради вас мы принимаем Лину Эденфрелл в Совет заклинателей, провозглашая ее защитницей Хайрита и последовательницей Селесты.
Пламя свечей взвилось к потолку, словно пламя факелов, однако их тепло не шло ни в какое сравнение с жаром, который грозил вот-вот вырваться из пасти Окнолога. И вдруг появилась рука, изящная и ласковая. Каменное изваяние Селесты вздохнуло, словно богиня ожила, и ее пальцы погладили длинную морду дракона, начиная от его ноздрей и заканчивая шипами, венчавшими основание его черепа. Залп огня так и не вырвался из пасти каменного зверя.
– Что скажешь, Лина?
Слова Язмин потрясли меня до глубины души. Или, может, то был взгляд Селесты. Она смотрела на меня, и уголки ее губ изогнулись в легкой улыбке. Несуществующий ветер развевал ее волосы и плащ, и она покрепче сжала арфу в руке.
Я опустилась на колени, тонкая ткань моего платья не спасала меня от холода пола, который так разительно контрастировал с теплом свечей и магии Окнолога. Не замечая членов Совета, я смотрела прямо на ожидающую Селесту и протянула ладони к небу. К царству тварей. Ко всему тому, что делало меня собой.
– Я смиренно принимаю ваше предложение и обязуюсь следовать заветам нашей богини.
Я была абсолютно не готова к приливу магии, от которой у меня завибрировали кости. Поток мягкого бледного света сузил поле моего зрения, оставив в моем мире лишь каменное изображение Селесты.
Опустив свой тяжелый взгляд, богиня потрясла меня до глубины души своим певучим шепотом, эхом зазвучавшим у меня в голове.
А затем Язмин хлопнула в ладоши, и магия церемонии рассеялась, отчего воздух тут же похолодел, а на своей коже я почувствовала капли пота. Тепло статуи и пытливый взгляд моей богини исчезли. Ее заостренное лицо и тело были, как прежде, неподвижны. Окнолог погрузился в сон.
Язмин подошла ко мне, когда все члены Совета сняли капюшоны. Протянув руку, она тепло улыбнулась мне и отбросила формальности нашего древнего языка.
– Нам повезло, что ты теперь с нами.
Взяв ее руку, я встала, смахивая пыль с платья.
– Мне повезло, что я с вами.
Члены Совета тихо обменивались улыбками и любезностями. Каори махнула мне рукой, пробормотала что-то Гейджу и ушла по коридору. Я надеялась, что она отправилась обратно к Калему.
По моему телу пробежала дрожь, и я выдохнула, стараясь выровнять дыхание.
– Что теперь?
Рэйвен кивнула мне, и ее непокорные медные локоны заплясали на золотистой коже ее шеи. Ее светло-желтые глаза были лишены всяких эмоций. Ее губы не улыбались. Она казалась совершенно незаинтересованной в происходящем. Она дотронулась до своей щеки и подошла к Эйлану, и я могла видеть только ее красную метку заклинателя.
– В более спокойное время мы бы попросили тебя задержаться в Хайрите, по крайней мере на несколько недель, но я знаю, что тебе необходимо найти лекарство для Нока, – Язмин просунула руку в одну из многочисленных складок своей ртутной мантии и достала из-под нее сложенный кусок пергамента. – Которое, как мне кажется, я нашла.
– Нашла? – все мысли о Рэйвен тут же вылетели у меня из головы.
Широкая улыбка Язмин сияла ярче, чем драгоценные камни на деревьях.
– Да, но будет непросто, – что-то странное мелькнуло в ее взгляде, и улыбка Язмин померкла. – Зверь, о котором здесь написано, обитает неподалеку от руин Силвис, но процесс его приручения… сложный, – она протянула мне пергамент, который был запечатан сургучом, и мне пришлось бороться с искушением открыть его.
– В чем сложность?
За спиной главы Совета Эйлан и Рэйвен удалились по коридору, по которому не так давно ушла Каори. Гейдж остался в компании Тристана и что-то ему оживленно доказывал.
Язмин тихо хмыкнула.
– Тебе нужен редкий ингредиент, чтобы выманить его. Этот ингредиент можно найти только в руинах Осло, к северу отсюда.