Ледяной сфинкс

В это мгновение я и оказался во власти галлюцинаций – таких же, что смущали разум Артура Пима. Мне показалось, что я растворяюсь в его могучей личности и вижу то, что сумел разглядеть лишь он один… Непроницаемый туман превратился в тот самый занавес паров, который открылся на горизонте его безумному взору. Мне уже чудилось, что верхний край занавеса полыхает, подобно факелу, а в воздухе и в подсвечиваемых снизу океанских глубинах как бы разлито невиданное трепетание… Оставалось узреть бескрайний водопад, бесшумно низвергающийся с кручи, арки, в которых мечутся хаотические образы, и белоснежного гиганта, стерегущего полюс…

Наконец разум возобладал над безумием. Невероятные видения, от которых впору было потерять равновесие на верхушке айсберга, постепенно рассеялись, и я спустился в лагерь.

На протяжении дня все оставалось по-прежнему. Туманная завеса так и не приоткрылась, и нам не суждено было узнать, прошел ли наш айсберг, преодолевший за сутки миль сорок, мимо загадочной земной оси[58].

Глава XI В тумане

– Что ж, мистер Джорлинг, – сказал боцман на следующий день, – нам остается только надеть траур!

– Что же мы оплакиваем, Харлигерли?

– Южный полюс, который так и не заметили!

– Да, он остался, должно быть, милях в двадцати позади.

– Ничего не поделаешь, ветер задул тусклую южную лампу, и она погасла в тот самый момент, когда мы проплывали мимо полюса…

– Однако мы упустили единственную возможность! Такой никогда больше не представится!

– Ваша правда, мистер Джорлинг. Придется отказаться от надежды покрутить вертел, на котором вращается Земля.

– Удачное сравнение, боцман!

– А к сказанному я могу добавить, что наша ледяная лошадка несет нас к черту на кулички, а вовсе не к «Зеленому баклану». Что ж, экспедиция оказалась бесполезной, и повторить ее никто не захочет… Однако как ее завершить, причем не теряя времени, ибо зима не замедлит явить нам свой красный нос, потрескавшиеся губы и отмороженные руки!.. Ну и путешествие: Лен Гай не отыскал своего брата, мы – соотечественников, Дирк Петерс – своего бедного Пима!..

Что ж, боцман перечислил еще не все!.. Ведь экспедиция стоила нам девяти жертв, не считая загубленной «Халбрейн». Из тридцати двух человек, поднявшихся на шхуну, в живых остались теперь только двадцать три; а скольких еще недосчитаемся?..

Между Южным полюсом и полярным кругом укладывается двадцать параллелей – это примерно тысяча двести морских миль, которые нам предстояло преодолеть всего за месяц, максимум – за полтора, в противном случае мы окажемся запертыми с внутренней стороны припая… А зимовка в высоких антарктических широтах была бы равносильна для нас смерти.

Перед полюсом течение влекло нас к югу: оно не изменило направления, однако теперь оно стало течением, уносящим нас на север, и, быть может, нам еще улыбнется удача. Впрочем, у нас не было выбора: оставалось лишь, как говорится, пуститься на волю волн.

Нас мало заботило, что воды, к которым спешил теперь наш айсберг, были уже не южной Атлантикой, а Тихим океаном и что ближайшие земли на нашем пути – не Южные Оркнейские и Южные Сандвичевы острова, не Фолкленды, не мыс Горн и не Кергелен, а Австралия и Новая Зеландия. Вот почему боцман был прав, говоря (и горюя при этом), что чарочку в честь возвращения ему суждено поднять не в уютном «Зеленом баклане» почтенного Аткинса.

– В конце концов, мистер Джорлинг, – твердил он, стараясь утешить себя, – таверны есть и в Мельбурне, и в Хобарте, и в Данидине… Главное – попасть в хороший порт!

Туман не рассеивался, и мы не могли подсчитать, какое расстояние прошел наш айсберг, оставив позади Южный полюс. Тем не менее Лен Гай и Джем Уэст полагали, что оно равняется двумстам пятидесяти милям.

Течение тем временем оставалось столь же быстрым и не меняло направления. У нас не было сомнений, что мы находимся в широком проливе, разделяющем антарктический континент на две части – восточную и западную. Можно представить мое уныние из-за невозможности высадиться ни на тот, ни на другой берег пролива, воды которого вот-вот скует зима!

Я посетовал на это капитану и услыхал вполне логичный ответ:

– Чего же вы хотите, мистер Джорлинг! Мы бессильны… Ничего не поделаешь! Проклятый туман! Я не ведаю уже, где мы находимся. Приборы пока бесполезны, солнце же вскоре совсем исчезнет – на долгие месяцы…

– У меня никак не выходит из головы шлюпка, – не удержался я. – Может быть, с ее помощью…

– Отправиться в море? Вы все о своем? Это была бы непростительная неосторожность, какой я не могу себе позволить. Да и экипаж не допустит этого…

Я едва сдержался, чтобы не воскликнуть: «А если на этой земле нашли убежище ваш брат Уильям Гай и ваши соотечественники?!» Однако у меня хватило ума не усугублять горе нашего капитана. Ведь он наверняка подумывал о том же; и если отказался от продолжения поисков, то это означает, что такая попытка была бы не только бесполезной, но и безумной.

Однако в него должно было вселять некоторую надежду следующее рассуждение: