Ледяной улей

Марина замолчала и уставилась в огонь. Она не призывала высказываться, не пыталась втянуть в дискуссию, но Ульяна не сомневалась: рано или поздно кто-то заговорит. Сказка зацепила каждого. Жень беспокойно ёрзала по бревну и бубнила себе под нос. Стёпа хмурился. Харри, подперев щёку кулаком, задумчиво глядел в одну точку.

– Получается, она бросила своих детей, – произнёс незнакомый голос, похожий на звук тонкой гитарной струны.

Отглаженный.

– Получается так, – кивнула Марина.

– Тебя только это парит? А ничё, что её, по сути, в плену держали? Много лет. До самой старости! – Жень вскипела.

– А дети тут при чём? – прозвенел Отглаженный. – Дети не виноваты.

– Ты рассуждаешь, как отбитый. Как эти, которые против абортов. Женщину изнасиловали, она залетела, но пуская рожает – ребёнок же не виноват!

– Я такого не говорил.

– Такого – нет, но очень похоже!

– Короче, сказка вообще не об этом, – встрял Стёпа. – Она о доме. Типа, где б тебя не носило, всё равно будет тянуть к родным. Только ты этого не понимаешь, пока тебя не лишат условных крыльев. Лебедь-то не просто так хотела улететь. Она рвалась к сёстрам. Ну и к родителям, наверно. Были же у них родители?

– Интересно, если бы Хоридой сразу отдал ей крылья, она бы сдержала обещание? – спросил Харри, обращаясь ко всем сразу. – Стала бы его женой?

– Да уфинтилила бы она со скоростью света, и правильно сделала!

– Я тоже так думаю.

Ульяна отмалчивалась, хотя её не покидало чувство, что сказка рассказана специально для неё.

Вспомнилось, как Лев на втором свидании фантазировал об их совместном будущем – далёком, как чужая галактика. Они сидели в суши-баре, и Лев взахлёб рассказывал, сколько детей родится у них с Ульяной, куда они переедут жить и как будут смеяться, когда по прошествии лет вспомнят этот разговор. Ульяна глядела на него – высокого и широкоплечего, черноволосого и голубоглазого, такого, о ком нет-нет да и подумаешь: «Не верю, что он мой парень» – и хихикала. Она думала, что Лев прикалывается. А когда поняла, что он говорит всерьёз, грудь сдавило от духоты. Захотелось вытащить вспотевшую руку из-под его ладони, но Ульяна побоялась обидеть его. «Лев, ну ты чего? – мягко сказала она. – Мне шестнадцать. Я только забыла, как страшный сон, ОГЭ. Впереди ЕГЭ. Репетиторы, поступление. Какие дом-дети?». Тогда он сам убрал руку и процедил, что современным девушкам не нужны парни с серьёзными намерениями. В голосе слышалось разочарование. Ульяна сама не заметила, как начала разубеждать, оправдываться, а потом извиняться.