Ледовая армия

— Один из учеников предал его. Варнайк Мурран. Его труды пронизаны личным отношением, и я не очень доверяю книгам, вышедшим из-под его руки, но некоторые главы весьма любопытны. Варнайк рассказал про обряды совету Ковена и представителю Короны, чем обрек учителя на смерть. Царн не стал ждать карателей от власти и сбежал вместе с остальными учениками на север. И там следы его теряются. Как и следы всех тех, кто ушел вместе с ним. Теряются следы Царна и появляется Южный Круг. Первое упоминание о нем — это как раз уцелевшие огрызки воспоминаний карателей. Тех, кто успел рассказать об этом. Тех, кому черная лихорадка позволила это сделать. Лед Темного Бога остановился на севере. И Царн остался там.

Энекен моргнул:

— А мы все здесь…

Прошла долгая пауза. Мы ждали, толстяк кусалгубы в задумчивости. Наконец он отвлекся от размышлений, с тенью удивления посмотрел в нашу сторону:

— Прогуляйтесь, хочу побыть в тишине.

Я встал одновременно с Лайлой. Хотелось спросить, как же и кто создал компас, но хозяин нуждался в покое, и я готов был выпустить кишки любому, кто ему помешает.

Даже себе.

Мы поднялись на палубу, пахнувшую мокрым деревом. Лайла взяла меня под руку, будто на прогулке, и мы пошли вдоль борта. Светило солнце, вдали темнела полоса берега, над головой хлопали паруса.

— Тебе нравится то, кем мы стали? — спросила она вдруг. Подняла голову, ища мой взгляд.

— Да, — твердо ответил я. Ветер приятно обдувал лицо, играл волосами. Я коснулся пальцами гладкой щеки сказительницы.

— И у тебя нет чувства, что ты потерял что-то очень важное?

Я помотал головой:

— Наоборот. Приобрел.

Она улыбнулась, а затем отвела взгляд:

— А мне иногда кажется, что потеряла. Я сильнее. Я больше не боюсь. Я больше никогда не буду прятаться. У меня есть все, что мне нужно. Но это будто бы не я.

Наверное, впервые за то время, как Энекен исправил меня, я испытал беспокойство.

— Я больше не хочу петь, — сказала она. — Могу, но не хочу, а раньше в этом была моя жизнь.

— Теперь наша жизнь в другом. Энекен мог сделать из нас кровожадных слуг. Но вместо этого подарил нам друг друга. Я готов служить ему даже по своей воле.

Лайла покачала головой, глядя на волны:

— Наверное, ты прав.

Я зарылся лицом в ее волосы. Они ничем не пахли .

Внутри неприятно екнуло.

***

О компасе Энекен рассказал через пару дней. Он вновь позвал нас к себе и попросил Лайлу спеть. Глядел на сказительницу, зачарованный, повторяя губами некоторые слова истории, известной ему, похоже, наизусть. После чего вновь погрузился в думы и позволил задавать вопросы.

Тут я и спросил про создателя артефакта, изменившего мою жизнь.

— Не знаю, — честно ответил хозяин. — Время появления Южного Круга было очень смутным. Гражданская война, расцвет короны, упадок Ковена. Царн ведь отрезал от мира несколько городов, множество кораблей, а вина за предательство легла на заклинателей Плоти, и это логично. Кто-то из Ковена согласился с требованиями короны лишать каждого ученика силы Духа, чтобы не допустить подобного в будущем, а кто-то поднял бунт. Корабли горели от самых южных морей до окрестностей Круга.

Я боялся перебивать, но Энекен опять задумался. И тогда через несколько долгих минут подала голос Лайла:

— Но откуда-то он же…

— Его нашли на захваченном корабле бунтовщика. Флот короны разбил мятежных заклинателей. Видимо, кто-то из них и разгадал секрет Южного Круга. Понял, как можно отыскать проход. Считается, что компас содержит плоть Царна, но это глупости.

Хозяин шумно выдохнул:

— Столько знаний пропало в те времена.

— Знания мертвецов, — произнес я, и Энекен вонзил в меня тяжелый взгляд.

— Не пытаешься ли ты насмехаться надо мною?

— Нет! — я даже встал, выставив ладони вперед. Меня обуял детский ужас перед родителем, которого подвела моя шалость. — Нет!

Черный Капитан смотрел на меня мертвым взглядом, за которым пряталась то ли смерть, то ли пустота.

— Никто не знает, как он был создан. Никто не смог повторить его, хоть и предпринимались такие попытки. Но дойти до того чтобы сломать артефакт и разобрать — слишком велик риск для всех нас. При неудаче рухнет последний мост между севером и югом.

— Почему не поставить там путевые столбы, как на севере? — сказала Лайла. Я все еще стоял, виновато глядя на хозяина.

— Пробовали, но то, что сделал Царн, двигается. Оно не уходит далеко, но место, по которому ты проходил сегодня, на следующий день может быть уже в Южном Круге. Компас чувствует это. Сядь.

Я торопливо опустился на сундук. Энекен все так же смотрел в мою сторону. Может, хотел запустить в голову дерзкому слуге ледяные пальцы и исправить внутри что-то еще? О, все, что угодно, лишь бы не оказаться в немилости.

— Первая экспедиция на север, на поиски Царна, ушла, когда утихла война, и раны были зализаны, — хозяин отвернулся. — Она исчезла вместе с компасом.

— Но компас же здесь, у нас! — изумилась Лайла.