Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота. Самый большой счастливчик

— Почему вы сказали рулевому, что мы на курсе, когда мы отклонились от него на три градуса? — набросился на него Арфлейн.

— Три градуса, сэр? — обиженно спросил Потчнефф. — Мы шли точно по курсу, сэр.

— В самом деле? Не хотите ли свериться с картой?

Подойдя к столу, офицер развернул одну из лежащих на столе карт.

— В чем дело, сэр? Мы идем точно по курсу, — победно сказал он.

Нахмурившись, Арфлейн склонился над картой Внимательно приглядевшись, он заметил, что на одном месте линия курса была подтерта и перенесена чуть в сторону. Тогда он сверился со своей картой, показывавшей первоначальный курс. Для чего кому-то понадобилось подделывать карты? И почему такое незначительное отклонение, которое к тому же легко обнаружить? Возможно, это дело рук Ульсенна, подумал Арфлейн А может быть, даже и Потчнеффа…

— Можете ли вы объяснить, каким образом курс на карте был исправлен?

— Нет, сэр. Я не знал этого. Кто бы мог.

— Был здесь кто-нибудь сегодняшней ночью, может быть пассажир? Или член экипажа, зашедший сюда не по долгу службы?

— Только Манфред Рорсейн, сэр. Больше никого.

— Вы были здесь все время?

— Нет, сэр. Я вышел проверить вахтенных.

Потчнефф легко мог солгать. Легче всего изменить курс было именно ему. С другой стороны, рулевого мог подкупить Манфред Рорсейн. Уверенности не было ни в том, ни в другом.

Арфлейн постучал пальцем по столу.

— Разберемся с этим утром, мистер Потчнефф.

— Да, сэр.

Выйдя из рубки, Арфлейн услышал крик дозорного. Голос его едва был слышен за шумом ветра, но понять, о чем он кричал, не составило труда.

— Полынья! Полынья!

Подбежав к борту, Арфлейн посмотрел вперед. Полынья, встреченная ночью, была намного опаснее полыньи дневной. Корабль шел вперед довольно медленно, еще оставалось немного времени, чтобы выбросить за борт абордажные крючья.

— Все на палубу, мистер Потчнефф! — закричал он.

Голос офицера, многократно усиленный мегафоном, повторил его команду.

Вокруг в темноте беспорядочно забегали люди. Внезапно корабль накренился на бок, и Арфлейна сбило с ног. Заскользив по палубе, он ухватился за ограждение и встал на ноги. Вокруг раздавались панические крики.

Перекрывая шум голосов, в воздухе раздался треск льда, проседающего под кораблем. Судно еще больше погрузилось левым бортом.

Выругавшись, Арфлейн, шатаясь, добрался до рубки. Бросать тяжелые якоря было уже поздно, они могли легко проломить лед под кораблем.

Вокруг высоко в воздухе взлетали куски льда, они падали на палубу. Раздалось шипение и бульканье потревоженной воды, затем новый треск ломающегося льда.

Ворвавшись в рубку, Арфлейн схватил мегафон и вновь выбежал на мостик.

— Все к канатам! Все на правый борт! Полынья!

Где-то в темноте Потчнефф отдавал приказы взявшимся за швартовочные канаты морякам. Они знали свое дело. Их задачей было перебраться по канатам через борт и попытаться вручную вытянуть корабль по тонкому льду. Это казалось единственным шансом на спасение.

Вновь раздался треск льда. На палубу хлынула вода.

Арфлейн спрыгнул с мостика на палубу. Полозья правого борта повисли в воздухе. «Ледовый Дух» грозил вот-вот перевернуться. Рядом с Арфлейном появился наполовину одетый Хансен.

— Плохо дело, сэр. Мы ушли слишком далеко. Если лед под нами не выдержит, у нас нет шансов…

Арфлейн коротко кивнул.

— Прыгайте за борт и помогайте тащить канаты. Кто-нибудь присматривает за пассажирами?

— Думаю, да, сэр.

— Я проверю. Сделайте все возможное, мистер Хансен.

Открыв дверь под мостиком, Арфлейн по коридору помчался к каютам пассажиров.

Мимо кают Манфреда и Ульсенна он пробежал не останавливаясь. Застыв на мгновение у каюты Ульрики, он распахнул дверь. В комнате никого не было.

Может быть, мрачно подумал Арфлейн, пассажиры покинули корабль еще до подхода к полынье.

Полынья

Огромный корабль вновь тряхнуло, и Арфлейн влетел в каюту Ульрики.

Дверь в каюту Рорсейна открылась, за ней стоял сам Манфред. Юноша был встрепан и тяжело дышал, из раны на голове шла кровь, стекая по лицу. Он попытался улыбнуться Арфлейну и, выйдя в коридор, рухнул у стены.

— Где остальные? — перекрывая треск льда, прокричал Арфлейн.

Рорсейн покачал головой.

Подойдя к каюте Ульсенна, Арфлейн взялся за ручку двери. Открыв каюту, он увидел у дальней переборки лежащего на полу Янека. Над ним склонилась Ульрика. Ульсенн жалобно хныкал, а женщина пыталась поднять его на ноги.

— Мне не сдвинуть его, — сказала она. — Что случилось?

— Полынья во льду, — коротко ответил Арфлейн. — Корабль уже наполовину в воде. Вам нужно немедленно перебраться за борт. Объясните ему это.

Затем, нетерпеливо нахмурившись, он схватил Ульсенна за отворот куртки и, закинув его к себе на плечо, указал на коридор.

— Не поможете ли вы своему кузену, Ульрика, он ранен.

Кивнув, она поднялась на ноги и пошла вслед за ним из каюты.

При их появлении Манфред попытался было улыбнуться, но его лицо посерело от боли, к тому же он вряд ли мог стоять на ногах. Ульрика взяла его за руку.

На палубе к ним присоединился Уркварт. Закинув гарпун на плечо, он поспешил на помощь Манфреду, который, казалось, вот-вот потеряет сознание.