Ледовое побоище в зеркале эпохи. Сборник научных работ, посвященный 770-летию битвы на Чудском озере

Со времен распада Киевской Руси и образования в XII веке центров регионального правления православная вера и русская церковь все более превращались в элемент, придававший единство русской земле, раздираемой усобицами и княжескими войнами. В 1237–1240 годах с началом татарского господства православие сохранило за собой эту функцию и даже смогло уберечь свою независимость в религиозной и хозяйственной сферах. Посредством своего вынужденного благорасположения к властителям с Востока оно само лишило себя почвы для политической оппозиции, что отнюдь не способствовало осуществлению усилий по укреплению отношений с Западом. Благодаря своим тесным связям с Москвой, которая с XIV века стала набирать силу и скоро превратилась в единственное воплощение надежды на возможность обретения независимости от татар, церковь застыла в своего рода консерватизме и самопогруженности, которые требовали ее изоляции в смысле сознательного отказа от чуждых западных влияний <…>.

В духовную и религиозную жизнь Новгорода и Пскова, чья слабая зависимость от татар делала возможной сдержанную активность в общении с Москвой, а традиционные экономические взаимовыгодные связи с Западом ослабляли угрозу возникновения жесткой закапсулированности á la Moskou, проникал дух терпимости, общительности и даже отклонения от традиционной догматики. Здесь, как нигде, был возможен оживленный обмен с Западом, но роль Новгорода как самостоятельного политического фактора была сведена на нет его подчинением великому князю Московскому Ивану III в 1478 году, при этом разрешения осуществлять самостоятельную внешнюю политику он не имел официально уже с 1456 года. Псков же смог сохранять свои важнейшие свободы от натиска Москвы вплоть до 1510 года.

Представления русских о Западе обрели устойчивую форму, конечно же, в XIII веке в процессе экспансии в Ливонии Немецкого ордена, а также литовцев и шведов в XIV веке. Будучи чуждыми в языковом и культурном плане, «латиняне» — так назывались народы, использовавшие латинский язык в качестве языка культурного общения, — стали известны еще и как завоеватели, продвижению которых следовало положить конец военными, дипломатическими и пропагандистскими средствами. Стремление сохранить самостоятельность и свое самосознание явилось плодородной почвой для насаждения антипатии и недоверия в общении с людьми из Западной Европы, но и тут Новгород и Псков представляли известное исключение. Непрестанная борьба за независимость, которую они вели на разных направлениях, заставляла их отправлять в близлежащее зарубежье множество делегаций, чей опыт потом находил применение дома, требовала личных встреч на высшем уровне, заключения политических союзов с чужеземными державами, принуждала людей допускать в своем государстве контакты со шведами, датчанами, немцами, литовцами, поляками и самим под них подстраиваться.

Обходительность и угроза

Политические отношения северо-западной Руси с Западом завязались ближе к концу XII века. 25 сентября 1188 года папа Клемент III разрешил бременскому архиепископу Гартвигу II посвящение августинского каноника Мейнхарда из Бад-Зегеберга в епископы Юкскюля «in Ruthenia»[326]. Имелась в виду прибрежная зона балтийского региона, где наряду с русскими обитало множество финно-угорских и балтских народов, часть которых платила дань Полоцку и Пскову. Маленькая миссионерская область Юкскюль, располагавшаяся в среднем течении Даугавы, при преемниках Мейнхарда притягивала к себе духовных лиц, ленников, купцов, горожан и разного рода искателей приключений из Германии и в течение XIII века как посредством договоров с местным населением и русскими правителями из Полоцка, Пскова и Новгорода, так и путем военных захватов их владений превратилась во влиятельное государственное образование Балтийского региона, которое вплоть до своего распада в ходе затеянной Москвой Ливонской войны (1558–1583) соучаствовало в судьбах России[327]. В эпоху Средневековья Ливония — ее название восходит к финно-угорскому племени ливов, которых немцы первыми встретили в бассейне Даугавы, — наряду с Литвой, а позже с Польско-Литовским государством и Швецией, являлась для России самым значимым западным внешнеполитическим партнером, а для крупных боярских республик Новгорода и Пскова вплоть до конца XV века оставалась одним из важнейших, временами опаснейших факторов развития.

Рис. 2. Ливонская Конфедерация. 1260