Ледовое побоище в зеркале эпохи. Сборник научных работ, посвященный 770-летию битвы на Чудском озере

Из приведенного выше текста папского послания явствует, что легату вменялось в обязанность проповедовать крестовый поход в Ливонию, Земгалию, Курляндию и Эстонию в Северной и Северо-Восточной Германии, а также на Готланде, то есть там, где велика была заинтересованность в развитии торговых контактов с Восточной Прибалтикой. Ему разрешалось не только вербовать крестоносцев для похода в Ливонию, но и привлекать к нему тех, кто уже принес обет сражаться во имя веры в Святой Земле, однако в силу бедности не мог туда добраться. Небогатые крестоносцы получали позволение заменить дорогостоящее путешествие на Ближний Восток участием в ливонском крестовом походе. В целом это должно было содействовать массовому притоку волонтеров. Той же цели служило и папское обещание пожаловать ливонским крестоносцам такое же отпущение грехов (индульгенцию), какое получали участники освобождения Гроба Господня, но только в том случае, если они будут сражаться в Ливонии не менее года. Индульгенция жаловалась и тем, кто оказывал им материальную поддержку.

Современные исследователи обратили внимание на близкое сходство данного документа с посланием папы Гонория III от 18 января 1222 года, обращенного к населению Саксонии, в котором также содержался призыв к крестовому походу в Ливонию. Вместе с тем его dispositio и формула отпущения напоминают соответствующие части из посланий того же папы от 17 сентября 1230 и от 23 сентября 1232 года, где говорится о подготовке крестового похода в помощь Тевтонскому ордену в Пруссии[551]. Эти заимствования из более ранних документов свидетельствуют о том, что идея ливонского крестового похода папским окружением не была основательно проработана и, вероятно, родилась внезапно под впечатлением известий о подготовки Орденом меченосцев войны с языческой Литвой, которая состоялась в том же 1236 году и завершилась разгромом при Сауле.

Благожелательный настрой высших церковных иерархов в отношении идеи крестового похода в Ливонию, проявившийся на соборе в Витербо, должен был содействовать проведению пропагандистской кампании, ответственность за которую возлагалась на Вильгельма Моденского. Он же, по-видимому, должен был заниматься и организационными вопросами — во всяком случае, в булле говорилось, что крестоносцы в своих действиях должны полагаться на его советы (secundum tuum consilium). Расширение легатских полномочий могло быть следствием сомнений папы в способности ливонских епископов Ливонии самим организовать столь ответственное предприятие, а также его желания держать все под своим контролем[552].

В качестве основного мотива организации крестового похода в папской булле 1236 года, как и в предшествовавших ей документах, фигурирует необходимость защиты новообращенных, подвергавшихся нападкам со стороны язычников. Вместе с тем здесь отчетливо звучит призыв к расширению сферы распространения христианства в языческих землях и спасению плененных христиан из рук язычников (ad ampliandum nomen fidei Christiane et liberandum proximos de manibus paganorum). Речь идет о Ливонии, Земгалии, Курляндии и Эстонии, которые наряду с Пруссией и Финляндией были переданы папой под контроль Вильгельма Моденского. Пруссия в булле 1236 года не упомянута, поскольку организацией и проведением крестовых походов там занимался Тевтонский орден, и у Григория IX, по-видимому, не было намерения оспаривать его прерогативы. Не исключено, что ограничение территории, в пределах которой предполагалось вести пропаганду ливонского похода, было сделано также в интересах тевтонских рыцарей, не желавших оттока людских и денежных ресурсов из Пруссии.