Ледовые пути Арктики

Два дня продолжались сдача и прием научных объектов и оборудования. На станцию прибыли начальник экспедиции «Север-8» Е. И. Толстиков, начальник Управления полярной авиации М. И. Шевелев и начальник штаба экспедиции А. П. Штепенко. Для Толстикова, как и для Дралкина, посещение льдины было особенно волнующим: ведь они организовывали эту станцию два года назад. Поэтому оба любовно и ревниво осматривали лагерь. Размеры льдины с тех пор почти не изменились, лагерь оставался на прежнем месте, только некоторые палатки совсем засыпало снегом.

18 апреля станция СП-4 начала третий год дрейфа. В этот день льдина находилась в точке 87°24' северной широты и 477°46' западной долготы. Глубина океана достигала 3876 метров. Началась обычная жизнь с бесконечной выгрузкой, перевозкой и размещением по складам многочисленных грузов и оборудования. На льдину прилетели вертолет и самолет Ан-2 и сразу стали перевозить грузы в лагерь.

Наконец на месте все участники третьей смены — 20 человек, включая экипаж вертолета. Прилетел и И. Г. Петров, мой соратник по дрейфу станции СП-2. Он будет заместителем начальника станции. Вместе с ним изучение льда будет вести молодой полярник Ю. Л. Назинцев. В институте он был моим неизменным помощником при обработке и анализе материалов наблюдений по тепловому балансу и термическим свойствам ледяного покрова, полученных на станции СП-2. Здесь он должен продолжить эти исследования, проведя второй годовой цикл наблюдений.

Дрейф станции СП-4 с новым составом сотрудников начался неспокойно.

В конце апреля в восточной части льдины образовалась трещина шириной до 22 метров, но она быстро затянулась молодым льдом. Старая трещина на северо-западе временами «дышала». Образовалась еще одна трещина, в северной части льдины. Откололся кусок 300 х 300 метров. В результате сжатия льдов на северо-восточной и юго-восточной границах поля образовались гряды торосов.

Пока на станции разворачивались работы, в Ленинграде собралась группа ученых-ледоисследователей, возглавить которую было поручено мне. Нашей группе предстояло совместно с сотрудниками станции СП-4 провести исследования термичесного режима и морфологии ледяного покрова, физико-механических свойств льда и сделать структурную съемку многолетних ледовых образований.

Во второй половине мая мы прибыли на СП-4. Ледовая обстановка в районе станции совершенно изменилась по сравнению с той, которая была два года назад. Лед на сотни километров вокруг раздроблен, много разводий и трещин. Очень редко встречаются поля старого льда, и еще труднее отыскать площадку молодого льда.

Я вышел из самолета и снова оказался на той же льдине, где был ранее. Солнце, выглянув из-за гряды высоких торосов, осветило станцию холодным светом, и под ним заискрились белые сугробы снега. Порывистый ветер неистово рвет уши пыжиковой шапки и выжимает капли влаги в уголках глаз. Под ногами хрустит снег. Собаки Цыган и Черныш, сильно выросшие, прибежали нас встречать. Все старое, и все новое. Больше стало домиков, меньше — палаток. Сильно изменилась планировка лагеря. Появилась большая кают-компания с камбузом. В центре возвышается, напоминая старую деревянную нефтяную вышку на Каспии, наблюдательная вышка с прожектором.

Ваня Петров дал нам для жилья и работы целый домик, где уже устроился прилетевший немного ранее Н. В. Черепанов. Мне еще не приходилось жить на льдине в домике. И говорить нечего, домики — это просто рай. В них значительно теплее и безопаснее. Спать за стенкой совсем не то, что за матерчатым пологом: его белый медведь может разодрать одним ударом лапы.

Первая ночь в лагере прошла неспокойно. На аэродроме образовалось несколько трещин, был объявлен всеобщий аврал.

Коля Черепанов здесь уже свой человек, а мы с С. Е. Николаевым еще знакомимся с зимовщиками, хотя многих из них знали раньше. На следующий день Петров и Назинцев показали нам рабочие площадки и палатки, и мы с Сережей Николаевым занялись установкой приборов и оборудования. Наиболее трудоемким оказалось вморозить в лед и смонтировать электротермометры.

Скважина, пробуренная между двумя ледяными буграми, показала, что толщина льда здесь 435 сантиметров. На этой площадке нам предстоит пробурить несколько скважин и вморозить два десятка электротермометров на разных горизонтах. Эта работа заняла у нас два дня. Затем вырубили шурфы во льду, откуда по слоям брали образцы льда для испытаний на механическую прочность, определения физико-механических свойств, солености, текстуры и структуры с помощью кристаллооптического анализа. Готовили шлифы льда для фотографирования структуры льда в поляризованном свете. Вместе с Петровым и Назинцевым бурили лед, измеряли его толщину по профилям, проводили снегомерные съемки, картирование ледяного поля, вели градиентные наблюдения в приледном слое воздуха. Вскоре начали наблюдения за таянием снега и льда. Вырубали кабаны в молодом льду для определения его физико-механических свойств. Работы много, дни пролетают незаметно.