Ледовые пути Арктики

К вечеру мы оказались всего в 12,7 километра от Северного полюса. Это наиболее северная точка, достигнутая в дрейфе за все время исследования Арктики. Станция СП-1 была высажена в 65 километрах от полюса, а станция СП-3 в августе 1954 года приблизилась к нему на 31,4 километра.

Вечером состоялся торжественный ужин. А. Г. Дралкин поздравил всех участников дрейфа с радостным событием.

Ночью, когда снова определили координаты, оказалось, что льдину несет уже на запад, в сторону от полюса. Очень жаль, что нас уносит от полюса, ведь район его мало исследован.

Пока тепло и светит солнце, вертолет сделал еще один рейс на аэродром. Снег там тоже сильно тает и уже осел на 20 сантиметров, но максимальная высота его еще достигает почти 30 сантиметров. Самолеты Ли-2 можно принимать и сейчас, а если немного укатать площадку, то и Ил-12 сядет. Но для этого туда надо перебросить трактор. Вертолет вернулся на станцию, и в него вкатили трактор. Такой груз для вертолета оказался тяжеловат. При взлете он, как куличок, подпрыгивал, подпрыгивал на снегу, пока наконец рывком не оторвался ото льда. Благополучно долетев до аэродрома, вертолет вернулся и, забрав механика А. Шутяева и штурмана В. Королькова, опять улетел туда. Они будут там жить и работать несколько дней, пока не закончат подготовку площадки.

Ходить по снегу стало совсем невозможно: ноги проваливаются так глубоко, что он попадает даже за голенища сапог.

После обеда долго обсуждали с Николаевым, как нам добраться до оторвавшейся площадки наблюдений с электротермометрами. Решили переезжать разводье на байдарке. Хотя это и ненадежное средство переправы, когда в трещине плавают льдинки, но другого выхода нет. Самым трудным оказалось сесть в байдарку. Ледяные берега высокие и обрывистые, на самом краю стоять опасно: лед может обломиться; да и сама байдарка верткая, при посадке может перевернуться.

Тогда придумали вот что. У края трещины вырубили и выровняли площадку, нечто вроде причала, очистили ее от снега и откололи две большие глыбы льда, которые, перевернувшись, поплыли по разводью. У самой воды воткнули в лед бур для опоры при посадке в лодку. Держась за него, я попробовал забраться в байдарку. Трудно, скользко, но можно. Завтра, когда переедем через разводье (а оно разошлось уже на 50 метров), сделаем такой же причал на другой стороне.

Лето на дрейфующих льдах напоминает позднюю осень в средних широтах. Уже июль, а погода ужасная: весь день идет дождь, тает снег, на льду скапливается вода. На старом месте банной палатки образовался грязевой бассейн, около дизельной — другой. На аэродроме отшельниками живут Шутяев и Корольков. После ужина мы и они выпускаем по зеленой ракете — сигналим, что все в порядке.

После вчерашнего дождливого дня опять чудесная погода. Солнце заливает все ярким светом, тепло, снег бурно тает, а на буграх начал таять даже лед. На горизонте виден туман — это поднимается пар от разводий. В воде у берега под лучами солнца блестят, будто маленькие иголочки, кристаллики льда длиной до 2-2,5 сантиметра. На самом деле это не иголочки, а пластинки или чешуйки, но видны только их верхние грани.

На другой день опять пасмурно, немного подморозило. Какая капризная погода! Откопали рабочую палатку магнитологов: ее залило водой. Теперь на очереди наша.

«Аэродром» все еще не готов. Укатано только чуть больше половины площадки. С вертолета заметили в 6 километрах к северо-востоку от лагеря ледяное поле, которое с воздуха кажется пригодным для посадки самолетов. Сверху поле выглядит синеватым: снег сильно подтаял и пропитан водой. Длина поля оказалась около 700 метров, толщина льда — 2,4 метра.

Вечером состоялся второй тур шахматного турнира (открытие турнира и первый тур были вчера). Играет 7 человек, среди которых есть закаленные бойцы вроде метеоролога П. Н. Глинского и аэролога Ю. К. Федорова. Самый опасный противник — радист А. Ф. Тарарухин. Я играл с Федоровым, и наша схватка закончилась вничью.

11 июля опять выдался пасмурный день — снег с дождем. Пожалуй, это самое плохое время года для жизни на льду: все мокрые, посушить одежду и обувь как следует негде.

Домик радистов оказался на высоком бугре, окруженном водой, точно Ласточкино гнездо. У нас перед входом тоже глубокая лужа, с которой Сережа Николаев героически борется, все время засыпая ее снегом и очищая от мусора. Но это плохо помогает. Везде озера и лужи. Затопило водой и домик нашего доктора, даже в тамбуре вода. Он всех спрашивает, что предпринять, ведь его домик не только жилье, но и «больница».