Ледыш и Недотрога

«Главное, что удалось найти деньги, — устраиваясь удобнее, подумал я. Но мысли тут же потекли в нежелательном направлении. — Если дед узнает, что я взял их у дочки того чиновника, его снова удар хватит!»

Скрипнул зубами от злости, что снова думаю о Виолетте, и отвернулся к окну. Спать резко расхотелось, и я уставился в сизое неприглядное небо, невольно прислушиваясь к тихому голосу Недотроги, которая утешала подругу. Девушки устроились на заднем сидении, а Кирилл Ильич уже крутил баранку, выводя машину на дорогу.

«Повезло, что у Виолетты были с собой деньги, — глянув на часы, подумал я. — Времени осталось только доехать до места».

Я не стал говорить Русе, что её надежда на Аида была беспочвенной. Не мог лишать безутешную мать последней надежды, делая всё, чтобы добыть нужную сумму. Черных никогда бы не пошёл навстречу без собственной выгоды.

Да, он оплачивал счета деда, но исключительно для того, чтобы сохранить рычаг воздействия на Коршева. Держал нас поближе, чтобы иметь возможность в любой момент ужалить могущественного врага. И параллельно наслаждался нашими мучениями.

Ни Руся, ни её малышка его не интересовали, поэтому я точно знал, что Егор Никитич даже не выслушает просьбу. Бесполезно было и пытаться. Я не знал, как объяснить это девушке, поэтому просто позволил ей думать, что мне не хочется снова унижаться перед Аидом.

«Будто у меня осталась гордость», — горько усмехнулся я и искоса глянул на Клоуна.

Он сильно сдал. Похудел, лицо осунулось. Хоть и утверждал, что рад переезду, я ругал себя за то, что разрушил ещё одну жизнь. Не желая того, случайно, но это моя вина. Она легла очередным камнем на мою грудь, потеснив глыбу, которая давила грудь со дня гибели Сергея, и обжигающую плиту боли, которую я причинил своему дедушке. Принципиальный человек и ярый коммунист, он не сумел простить моего предательства.

Прикусив губу, я снова закрыл глаза. Я бы снова так поступил. И опять… Сколько бы ни была шансов всё исправить, выбрал бы её. Чтобы потом оставить. Отпустить!

Судорожно втянув воздух, я оглушительно чихнул и закашлялся.

— Ты заболел? — взволнованный голос Недотроги так сильно царапнул сердце, что я обернулся и утонул в озёрах её глаз.

— Я в норме, — буркнул недовольный своей реакцией. И обратился к Клоуну: — Звонил своим?

— Да, они неподалёку, — тут же отозвался он и остро глянул на меня. — Не беспокойся, ребята знают своё дело. Я предупредил, что похититель угрожал жизнью девочки, если мы обратимся в полицию. Будут наблюдать издалека и вмешаются, только если возникнет острая необходимость.

— Понял, — отозвался я только потому, что не хотел давать Недотроге снова заговорить. Услышать её голос, наполненный искренней тревогой за меня, оказалось слишком больно. — А как поступим мы? Этот человек испугается, если увидит столько сопровождающих. С Русей пойду я, а вы останетесь в машине.

Произнёс это тоном, не терпящим возражений, потому что от мысли о том, что Виолетта может пострадать, мутило. Я ругал себя за то, что из-за минутной слабости позволил ей ехать с нами. Но теперь ничего не исправишь, высадить девушку на трассе я не мог.

Оставшуюся дорогу мы молчали, лишь росло напряжение, и тишина давила на уши. Над нами сгустились свинцовые тучи, мелькнула острая молния, раскатился по серым полям взбесившийся ветер, плеснув брызгами дождя в лобовое стекло.

Когда мы въехали в городок, начался сильнейший ливень.

Глава 42. Виолетта

Мы остановились, и я пристально посмотрела в окно. Струи ливня не давали разглядеть ничего, кроме тусклых огней и неясных очертаний.

— Где мы?

— В жопе мира, — хмыкнул Клоун и повернулся к сосредоточенному Ледышу. — Может, с девочкой пойду я?

Зная, что этот мужчина в прошлом неплохой боксёр, я быстро-быстро закивала:

— Это хорошая идея!

— Нет, — осадил Ледат. — Это может спугнуть похитителя. Кондратьева в этом городке ещё помнят!

— Ты прав, — машинально разминая костяшки пальцев, Кирилл Ильич двинул головой, будто мысленно уходил от удара. — Но знай, что я рядом. Если что пойдёт не по плану, звони!

— Если только…

Троцкий распахнул дверцу, и окончание фразу потонуло в шуме ливня. Небеса будто разверзлись, и сверху лил такой поток, что парень мгновенно промок, но будто не замечал этого. Он обошёл машину и помог выйти дрожащей Русе, кутающейся в огромную куртку Клоуна. Тёмные волосы девушки облепили бледное лицо, и когда наши взгляды встретились, я будто окунулась в бездну ужаса, испытываемого молодой мамой.

Как несправедлива жизнь! Талантливая гитаристка и умная студентка, она была вынуждена жить с отчимом, который бил попивающую мать, и растить собственного ребёнка в этом аду. Но даже вырвавшись из него, не смогла избежать боли. Я старалась гнать мысли о статистике похищений, которую часто раскрывают в СМИ, и надеялась, что отчим Руси всё же не настолько отмороженный ублюдок, чтобы навредить ребёнку.

— Что у вас?