Легальная дурь

Патрульным было все равно. Не трогать так не трогать. Они были рады поскорее избавиться от Парфенова. Ему тоже хотелось побыть одному. Нужно было обмозговать два внезапно свалившихся на его мобильник звонка. Один, от непосредственного начальника подполковника Цыбина, Парфенов просто игнорировал, потому что он безо всякого сомнения перечеркнул бы все планы. Не так часто начальник звонил ему лично. Вернее сказать, почти и не звонил вовсе. И хуже всего, что связан этот звонок был наверняка с другим звонком, которым Парфенова огорошила Веденеева. Она позвонила и каким-то замороженным голосом сообщила, что все пропало, и ее мужа прямо в квартире забрали полицейские. Как этот идиот попал к себе в квартиру, если ему строго-настрого было приказано этого не делать, Веденеева не распространялась, но все и так было понятно. Было непонятно, вычислили полицейские, где прятался Веденеев, или нет, но положение и без того было пиковым. Парфенов еще не выработал тактики действий, у него еще ничего не было на руках, кроме невменяемого Цыгана, он еще не координировал свои действия с Дроновым, а начальство уже забеспокоилось. Капитан знал, чем кончаются такие вещи. За самоуправство его вполне могли отстранить от службы и назначить расследование. Перспектива в таком случае будет туманной. Раз Веденеева забрали, значит, за него взялись всерьез, и дело наверняка уже поступило в следственный комитет. Если уши у этого дела растут оттуда, откуда думает Парфенов, то положение Веденеева незавидное. И в следственном комитете, и в полиции, и в прокуратуре на него натравят своих ребят, и они быстро докажут вину Веденеева – комар носа не подточит. Возможности Парфенова скромнее, а значит, он должен действовать чуть-чуть быстрее и решительнее. Хотя, двигаясь быстро, можно запросто сломать себе шею.

– Ничего, хороших людей все равно больше! – буркнул себе под нос капитан, поднял воротник куртки и двинулся по Дровяной улице, разыскивая дом номер двенадцать.

Дровяная улица не зря носила свое название. Наверное, ни в одном районе города не было столько деревянных построек, сколько здесь. Даже 9-й Тупик не шел ни в какое сравнение. Дровяная улица производила жалкое впечатление – убогие домишки, покосившиеся заборы, полное отсутствие асфальта, безлюдье и горы мусора на проезжей части. Улица тянулась вплоть до невысокого холма, поросшего хилым кустарником, и там кончалась. За холмом слышался гулкий перестук двигающегося товарного состава. Пожалуй, это было здесь единственной приметой цивилизации. Парфенов подумал, что подобная дыра – просто идеальное место для отморозков вроде Цыгана, которые нападают на больных старух и беззащитных женщин, но, с другой стороны, именно в таких местах их и стоило искать, причем оторванность от нормального мира могла сейчас сыграть на руку Парфенову.

Дом двенадцать оказался одноэтажным строением с облезлой крышей. Вокруг – маленький участок, обнесенный невысоким забором, и сарай в глубине двора. Собаки не было. В окнах отражалось пасмурное небо.

Капитан оглянулся по сторонам и толкнул калитку. План, который он наскоро придумал, изощренностью не отличался, но нахальства в нем было хоть отбавляй. Публике, что тут обитала, он должен был понравиться.

Парфенов поднялся на крыльцо, толкнул дверь. Она была заперта изнутри, но засов был хлипкий, и Парфенов без раздумий высадил ее плечом. Дверь с гнилым треском отворилась. Из маленькой прихожей в комнаты вела еще одна дверь, к счастью, незапертая. Капитан шагнул в дом и почти тут же столкнулся с худым сутулым человеком в мятых брюках и выцветшей камуфляжной куртке. Волосы у человека были всклокочены, точно он только что проснулся, но глаза смотрели настороженно и недобро.

– Тебе чего? – спросил человек таким сиплым голосом, словно он уже неделю ничего не пил, кроме ледяной водки. – Дверь попутал?

Не спуская глаз с Парфенова, он незаметно отступал назад в маленькую кухоньку, которая просматривалась за его спиной.

– Я к бабе Мане, – сообщил капитан, награждая неизвестную ему бабку первым пришедшим в голову именем. – Племянник я. Она где?

Всклокоченный человек ни на секунду ему не поверил, но признаваться в этом не стал. Он все так же осторожно перемещался в сторону кухни, откуда несло запахом кислых огурцов и водочного перегара.

– Бабка там, в койке, – мотнул он головой. – Где же ей еще быть? Только не Маня она, а Зинаида Степановна. Теперь-то дошло, что не туда попал?

– Это для тебя она Зинаида Степановна, – заметил Парфенов, глядя человеку прямо в глаза. – А для меня баба Маня.

Он запустил руку в карман и нащупал там пятирублевую монету. Когда мужик в камуфляже сделал еще шаг назад, Парфенов незаметно выудил монету и выронил ее на пол. Она шлепнулась на вышарканные доски, жалобно звякнув. Мужик невольно перевел взгляд вниз, и тут капитан молниеносным ударом врезал ему по челюсти. Длинное худое тело опрокинулось назад, и мужик, нелепо раскинув руки, влетел в кухню, задел по пути колченогий стул, свалил его и сам грохнулся на пол, где и замер, точно заснул.