Легавые. Ружье. Загадка Глухого

— Нет.

— Тогда откуда у тебя ключи?

— Ты помнишь то крупное дело в прошлом году, ну, в октябре? Помнишь, нас всех тогда задействовали?

— Да, помню.

— Я работал тогда с технарями,^ устанавливающими подслушивающие устройства. Мы разъезжали практически по всему городу. Тогда мне и попались эти ключи.

— А еще чем ты занимался, Майк? Или ты только грабил квартиры?

— Кроме этого, ничем, клянусь!

— А может, ты продаешь наркотики школьникам?

— Брось, Берт. За кого ты меня принимаешь?

— Я тебя принимаю за дешевого вора!'

— Мне нужны были деньги!

— Всем нужны деньги.

— Тогда назови мне хоть одного полицейского в нашем участке, который не брал бы взяток. Когда это ты стал таким чистюлей?

. — Я ни разу в жизни не взял даже цента, Майк.

— А что ты видел в своей жизни? Неужели и впрямь никогда ничего не брал?

— Не надо приравнивать бесплатную чашку кофе, ’ э- торую я иногда получаю в баре, к преступлению! Боже ты мой!

— Я хочу тебе сказать…

— Да что ты можешь мне сказать, Майк? — с омерзением перебил его Клинг.

В комнате наступила гробовая тишина. Ингерсол пожал плечами.

— Я не хотел вмешивать тебя в это дело, Берт. Зачем, по-твоему, я предложил эти засады? Я просто не хотел, чтобы кто-то подумал, что ты каким-то образом с этим связан. Я…

— Засады — это дымовая завеса, — спокойно произнес Клинг. — Вот зачем тебе понадобилась рация? Чтобы я подумал, что ты, как и я, сидишь в темноте и ждешь вора в квартире, а ты в это время спокойно потрошил квартиру рядом со мной? А стеклянный котенок? «Наверное, с живыми у него сейчас перебои!»— так ты, кажется, сказал, Майк? Перебои! Задница ты после этого, вот ты кто! Просто ты не мог в этот раз принести живого котенка потому, что даже такой дурак, как я, не смог бы не заметить его в твоем кармане!

— Берт, поверь мне…

— О, я тебе верю, Майк! Но вот лейтенант вряд ли поверит. Особенно, когда услышит историю о Фреде Липтоне.

— Я никак с ним не связан.

— Неужели? Ну, у нас еще будет время все это обсудить, не так ли? Хейвз как раз сейчас его берет. Ты ведь через него сбывал краденое? Да или нет, Майк?

— Я же тебе говорю, что я ним не связан!

— Тогда почему ты так забеспокоился, когда мы вышли на его след? Зачем тогда было давать Ронде Спэар описание внешности всех полицейских нашего» участка? А мы-то, наивные, уже начали думать, что она умеет читать чужие мысли, — сказал Клинг и, немного помолчав, добавил: ^— А ну-ка, выведи ее сюда, Майк. Мы ее тоже прихватим с собой.

— Что? Кого? — заволновался Ингерсол.

— Ту суку, которая сейчас лежит у тебя в спальне. Это ведь Ронда Спэар, не правда ли?

— Нет, Берт! Там никого нет!

— Это о ней ты мне рассказывал? Прекрасная девушка, на которой ты хочешь жениться? Из-за нее ты хотел поскорее поймать вора?

— Берт…

— Вот мы его и поймали. Неужели ты не хбчешь представить меня своей невесте? Послушайте, мисс! — крикнул Клинг. — Выходите, пожалуйста, сюда, руки — за голову!

— Только не стреляйте! — сразу раздался за дверью спальни женский голос.

Дверь открылась. На прроге стояла пышнотелая блондинка в голубом халате, из-под котого выглядывал подол розовой ночной рубашки. Она сложила руки за головой, губы ее нервно дрожали.

— Как ваше имя, мисс? — спросил Клинг.

— Какое? — спросила блондинка.

— Что значит какое? Ваше!

— Сценическое или настоящее?

— Вы — Ронда Спэар?

— Да.

— Одевайтесь, мисс Спэар. Ты тоже, Майк.

— Берт! Ради бога, Берт… дай мне шанс!

— С какой стати? — не понял Клинг.

Тедди Карелле не повезло с фильмом.

В нем было много надуманной пальбы и невидимых разговоров, во время которых актеры постоянно прятались за вазами, деревьями, торшерами и даже слонами. Актеры умудрялись выбирать такие положения, что Тедди абсолютно не видела их губ, словно они намеренно хотели скрыть от нее сюжет фильма. А если актеры и не были повернуты спинами к объективу камеры, то их голоса грохотали в зале, как набравший скорость товарный состав.

Тедди любила кино, если, конечно, это были нормальные фильмы, а не новаторские попытки режиссеров все показать со спины. Сегодня вечером был именно такой фильм. Тедди сидела рядом с мужем и страдала от своей беспомощности. Когда фильм, наконец, закончился, Тедди вздохнула с облегчением.

Когда они шли в кино, воздух был так пропитан весенними запахами, что они решили пройтись до кинотеатра на Довер Плейнс-авеню пешком. Выйдя после фильма на улицу, они заметили, что стало гораздо прохладнее; температура понизилась, но все равно прогуляться было приятно, и они не спеша брели по аллее, обсаженной старыми деревьями, склонявшими свои ветви над бульваром Риверхед. Карелла расслабился и глубоко вдыхал свежий вечерний воздух. Тедди хотелось расспросить его о фильме, но она не решалась его потревожить. Они напоминали двух стариков, направляющихся в парк воскресным утром, чтобы покормить своих любимых голубей.

Нападение было внезапным.