Легенда братьев Крэй

Итогом ее жизни стали месяцы в психиатрической клинике, лечение электрошоком, килограммы прописанных лекарств, которые совершенно не помогали. Нервная, постоянно пребывающая на грани истерики Джуди Гарленд вот уже много месяцев жила в свободном Лондоне, потому что Голливуд больше не желал вспоминать о строптивой актрисе, вечно пытавшейся сорвать ярлык, который ей так аккуратно приклеивали продюсеры.

«Одной из самых потрясающих звезд, с которой были знакомы близнецы, была Джуди Гарленд. Помню, как она однажды пришла в наш ночной клуб. Ее обступила толпа народа, в клуб ломились сотни людей, желая увидеть, как поет звезда. Реджи объявил, что сегодня Гарленд пришла сюда в качестве его друга и не хочет сегодня петь. К счастью, все отнеслись с пониманием к желаниям звезды. Позже она призналась, что это был один из лучших вчеров в ее жизни, так как ей впервые позволили быть собой». (Чарльз Крэй)

Она была на двенадцать лет старше Реджи. Джуди все еще потрясающе выглядела, но слишком тяжелая жизнь успела изменить ее лицо. В 1960-м году она была все еще официально замужем за своим третьим мужем продюсером Сидни Лафтом, но фактически они уже давно не жили вместе. Реджи робел в обществе звезды. Причем так случалось в каждую их встречу, а знакомы они были уже давно. Это подкупало. Взбалмошная и эксцентричная Джуди однажды предложила Крэю продолжить вечер в номере ее отеля. Так начался их непродолжительный роман. Они несколько недель провели на Гавайях. Там у Гарленд был свой дом.

«Реджи мог жениться на Джуди Гарленд. Она действительно любила его, ухаживала и очень просила остаться с ней на ее вилле на Гавайях, но он не захотел. Они вернулись и вскоре его жизнь кардинально изменилась». (Чарльз Крэй)

Странным образом, чем более ясно мыслил Ронни, тем больше неприятностей он причинял своему брату. О девушках пришлось забыть на неопределенный срок. Решив, что Ронни должен как-то разбавить свое одиночество, Реджи предложил ему завести собаку. Ронни с воодушевлением воспринял эту идею и на следующий день вернулся домой со щенком добермана. Очень скоро он выдрессировал опасную бойцовую собаку. Огромная и изящная псина напоминала Ронни. Внешне доберман казался воплощением аристократа, но как только человек терял бдительность, он показывал свой хищный оскал.

Истинный фанат его величества Альфонсо Капоне, Ронни стремился превратить Лондон в Чикаго 1930-х годов. Весь его облик напоминал английскую версию знаменитого гангстера. Он полюбил сигары, стал выпивать по литру джина в день, завел личного парикмахера. Он обожал вести задушевные беседы с цирюльником, пока тот приводил его лицо в порядок. Прикосновение опасной бритвы задавало нужный тон беседе.

Постепенно Полковник возвращался к делам Фирмы. Увлечение балами он не поощрял, его главным интересом всегда были войны. Он ведь повелитель гуннов Аттила, в конце концов. Та же ясновидящая продолжала работать, а Ронни продолжал к ней ходить. Женщина неосмотрительно подтвердила убеждение Ронни в том, что он великий воитель.

Ронни восстановил традицию «крышевания» и даже увеличил круг своих «подопечных». Методы его работы давно были за гранью закона. Реджи очень устал останавливать своего брата. В один из дней он пришел ко входу в бильярдную и увидел, что здесь проходит то ли митинг, то ли массовая мобилизация. Все лица были знакомыми. Старые добрые парни из Фирмы.

– Что происходит? – поинтересовался он у своего кузена.

– Полковника спроси, – хмыкнул молодой человек.

Оказалось, что Ронни поссорился с кем-то из банды Ватни и назначил им встречу на сегодня. Намечалась большая драка. Все пребывали в радостном возбуждении, основанном на диком количестве крепкого алкоголя за счет заведения.

Вечером действительно пришли Ватни полным составом. В тот день Ист-Энд действительно сильно напоминал Чикаго времен Альфонсо Капоне. Конечно, драка с Ватни не дотягивала до Резни в День Святого Валентина, но Фирма тогда основательно повеселилась.

Ребята разгромили Ватни в пух и прах. Многим нанесли тяжелые порезы и другие травмы. Несколько человек были госпитализированы в тяжелом состоянии. Реджи устал, ему все дико осточертело.