Легенда дьявольского перекрестка

Холодное и невыразительное приветствие, которым удостоил Илларион Терентьевич посетителя, осталось в далеком прошлом и должно было стереться из памяти быстро, поскольку стоило молодому человеку через пять минут войти в кабинет, как Пажитный с благодушным возгласом выскочил из-за стола и, протягивая обе руки, побежал к гостю.

- Здравствуйте, дорогой мой человек, здравствуйте. В этих стенах всегда рады видеть авторов. Прошу-прошу, присаживайтесь, - издатель манерно прикрыл руками уши посетителя и крикнул: - Григорий, подай нам чаю!

- Нет-нет, - ответил молодой человек. - Боюсь, чаю мне достаточно, да и не успею я. Заскочил только за тем, чтобы...

- А я, признаюсь, не ожидал вашего визита, - перебил его веселый господин Пажитный и бросил в сторону двери: - Григорий, чаю не нужно!

Говорил гость с ярким немецким акцентом, не всегда правильно расставляя интонации во фразах и порой отсекая окончания там, где без них слова теряли или меняли свой смысл. В Санкт-Петербурге и вообще в России немецкий акцент давно никого не смущал, как минимум два века. Нужно ли такому удивляться, если в должности градоначальника столицы русского государства второй год пребывал немец по фамилии Вайль?

- Мне необходимо отбыть по делам, так что хотелось бы решить один вопрос по поводу публикации моей рукописи.

- По поводу публикации... решить вопрос... - снова перебил гостя издатель, поднимая со столешницы редакторскую справку и выборочно зачитывая: - Рукопись прошла редактуру. Согласовано с Иваном Терентьевичем. Будет сдана в печать. Подходит для распространения с лотков.

- Хорошо, - ответил посетитель, поерзав. - Я хотел уточнить, все ли вас устраивает в изложении. Дело в том, что русский язык, такой выразительный и красивый, один из моих любимых, и все же он мне, как не трудно догадаться, не родной. И если имеются какие-то недочеты, я бы хотел заплатить за правку вашим редакторам и корректорам. Сам я сейчас буду занят и поэтому не смогу внести исправления или нанять кого-то для этих целей.

Илларион Терентьевич скосил глаза на справку, зашевелил бровями и наморщил лоб. В издательстве был единственный корректор, и тот занимался исключительно вычитыванием договоров и исходящей корреспонденции. Издательский дом серьезно подходил к книгопечатанию и книготорговле, при этом владельцы прекрасно понимали, литературу какого сорта они издают. Среди изданий были "шедевры", продававшиеся дешевле папирос, и для них, как и для папирос, вряд ли требовался корректор.

- Так нас, вроде, все устроило, - несколько рассеянно произнес Пажитный. - Хотя, если вы намерены...

Он остудил ум и стал было прикидывать, как отбить стоимость печати за счет самого автора, но пресек такие размышления, ведь это обязывало, а Илларион Терентьевич обязательств не любил - за них могли и спросить.

- Хорошо, - повторил гость. - Я ненадолго вернусь в Санкт-Петербург в начале следующего месяца, обязательно забегу к вам. Так что если некие недоработки с моей стороны будут выявлены, не стесняйтесь исправить их и выставить мне счет.

- Договорились, - развел руками Пажитный и заулыбался, решив, что на всякий случай проконсультируется с братом, стоит ли связываться с этим странным предложением денег от самого автора. Он заглянул в редакторский отчет, увидел подчеркнутое красным карандашом и поинтересовался: - Точно ли вы изволите издаться как инкогнито?

- Да, - без колебаний ответил молодой человек.

- Мне вот тут подсказал редактор, - кивнул на листок Илларион Терентьевич, - что неплохо было бы издать книгу под вашим настоящим именем. Читателю бы понравилось. Этакая тайна, знаете ли. А вдруг, вдруг действительно автор произведения и главный герой есть один и тот же человек? Вдруг описанная история не плод воображения, и писатель - тот самый погибший Николаус фон Граусбург, отправившийся в бесконечное путешествие вместе с ангелом смерти и заглянувший в наш мир, чтобы поделиться своей историей?

- Наверное, это бы понравилось читателю, но я все же не рискну. Так что либо инкогнито, либо псевдоним: что-нибудь русское и на ваше усмотрение.

- Псевдоним, - записал Илларион Терентьевич. - Подумаем. Подыщем.

По-дружески тепло провожая Николауса, Пажитный спросил:

- Куда же вы отправляетесь, если не секрет?

- В Петербург, - как-то между прочим сказал юноша.

- Чем же вас не устраивает этот Петербург? - расхохотался издатель, подмигивая секретарю. - Да вы оригинал. Кстати, напрочь вылетело из головы. Редактор по своему усмотрению кое-что уже исправил в тексте. Так, незначительная деталь.

- Что именно? - оживился Николаус, останавливаясь.

- Имя ангела смерти.

- Ни в коем случае. Что вы?