Легенда Элидианы

Ведьма пожала плечами: какая разница. Было грязно — станет чисто. Дома она лишний раз не действовала магией, но в таких обстоятельствах можно было себе позволить. Ведьмы скорее всего не обратят внимание на её манипуляции, только вот Родерико… Хорошо бы, чтобы он не заметил. Поэтому она обратилась к Орельену и как бы невзначай предложила ему увести мага куда-нибудь подальше от замка. На прогулку, на рынок, на рыбалку, всё равно куда, лишь бы вывести за каменные стены. Вряд ли он станет сопротивляться, ведь сегодня его подопечные будут вне досягаемости: в покои принцессы чужих не пускают, особенно мужчин. Тот охотно согласился, но эли прекрасно понимала: если бы зануда-наставник заподозрил, что это нужно ей, кочевряжился бы очень долго.

Несмотря на то, что уважаемый Орельен сер Габори признал свою неправоту в отношении ведьм, к Эли он так и не начал испытывать добрые чувства. Она понимала и не сердилась: каждому наставнику обидно, когда любимый ученик начинает ставить слово неизвестно откуда взявшейся женщины выше его поучений. Но не сердиться не значило не учитывать. Поэтому она выдала то, что было необходимо ей, за нужды короля с королевой, а заодно всучила ему маячок, выполненный в виде декоративной кисточки из тех, которую пришивают к дамским шалям. Она завернула вещицу в платок и сунула Орельену в карман. Он же должен был просто вытряхнуть амулет из платка, когда они с Родерико покинут пределы дворца.

Наконец подготовка закончилась, слуга сообщил королю, что совет в почти полном составе собрался и все разошлись на исходные позиции.

Принцу с ведьмой оставалось только ждать.

Орельен справился на удивление быстро. Получаса не прошло, как маячок сигнализировал, что бывший наставник покинул королевский замок и Эли крепко надеялась, что не один.

Получив сигнал, она достала из вазочки ключ и вместе с Дионом отправилась в назначенную им спальню. После бессонной ночи следовало отдохнуть. Это король пока кипел энергией, узнав, каким образом из-под него собирались выдернуть трон, а у принца и его подруги наступила реакция. Глаза сами закрывались, ноги стали как ватные, даже язык отказался шевелиться. Последнее, на что хватило Эли, была уборка. Запертая многие годы комната представляла собой царство пыли и находиться в ней, не чихая, не смог бы никто. Но ведьма сделал несколько пассов руками, затем дунула, смешно вытянув губы трубочкой, и указала пальцем на пустое пространство перед камином, после чего пыль изо всех углов стала медленными потоками стягиваться туда и завихряться, формируя шар. Не прошло и двух минут, как комната просто сияла чистотой, если не считать серого комка размером с хороший арбуз. Его Элидия даже трогать не стала, быстро сорвала с себя одёжки, залезла под одеяло и уже через мгновение спала как убитая. Дион хотел было обидеться на такое невнимание к нему, прекрасному, но тоже заснул, едва его голова коснулась подушки.

Королева Клод, которая тоже безумно хотела спать после бессонной ночи, напустила на Диану мастериц, дала им задание, а сама устроилась в покоях дочери на удобном диванчике и дремала, время от времени просыпаясь и устраивая всем разгон. Задёрганная портнихами принцесса уже ничего не видела и не соображала. Перед ней с такой скоростью мелькали ткани, фасоны, узоры, что она совершенно не обращала внимание на мирно спящую мать. Зато желание блеснуть на грядущем празднике, помолвке и свадьбе, поразить Доминго своей красотой и изяществом нарядов полностью её захватило. Так что Диана полностью погрузилась в мир шёлка,бархата и кружева. Оторвать её от этого смог бы разве пожар, но ничего подобного не происходило и принцесса до самого вечера увлечённо обсуждала свой новый гардероб. Приехавшие из Кортала мастерицы приняли в происходящем самое живое участие и тоже весь день не выходили из покоев Дианы. Всем даже обед сюда принесли, чтобы не прерывать священнодействия.

Так что никто их женщин не видел, как ворвались в зал совещаний гвардейцы, как четверых разодетых в пух и прах сановников потащили в подземные казематы, как сжались на своих креслах остальные, боясь разделить судьбу приятелей. Король Фульк умел быть и жёстким, и грозным.

***

Только вечером Беатриса и Сильвана наконец смогли покинуть покои принцессы и направились к своим комнатам, располагавшимся в совсем другом крыле. Окна гостиной Дианы, где они провели этот день, открывались в сад, а вот по дороге к себе они проходили по длиной галерее, с которой хорошо просматривался город, и были удивлены. Обычно тихая Нанара вся кипела: на перекрёстках горели костры, повсюду бегали люди с факелами, но всё это выглядело не страшно, а весело, потому что до слуха ведьм доносились не вопли раненых и умирающих, а весёлые возгласы, музыка, песни и тот шум, который всегда сопровождает ярмарку.

Встреченные в коридорах слуги все как один радостно улыбались.

Беатриса думала: имеет это отношение к тому, о чём она говорила с ремольской ведьмой, или нет? А простодушная Сильвана остановила лакея и прямо спросила:

- Не скажете, уважаемый, какой сегодня праздник?