Легенда о черном алмазе

- Картина, Митрофан Макарыч,- сказал он уверенно,- почти ясная. В нашем районе кто-то что-то разыскивает. Отсюда и эта бумага, и меты на деревьях, на пнях. Значит, нам остается узнать, кто это и что ищет.

Дед согласился:

- Именно так.

- А вот эта ваша бумажка,- продолжал Бочка, увлекаясь,- все равно что конец ниточки. С этого конца начнем и доберемся до клубочка. Кто нам поможет? Кто знает район и область лучше всех и, наверное, читает всякие насечки? Ну, конечно же, Михей Степанович Верзин! Надо его срочно разыскать.

- Понятное дело,- сказал Митрофан, довольный этим решением, и подал было начальнику руку, но тотчас отдернул назад. Взгляд его остановился на дверной щеколде: она тихонько звякнула и стерженек словно бы пошевелился.

- Кто? - резко спросил Бочка.- Можете войти…

Щеколда загремела громче, дверь дрогнула и распахнулась: на пороге стоял Емелька.

- Вон какой гость явился! - весело загудел Бочка, оглядывая запыленного Емелю, немного дивясь его строгому лицу.- Ты каким же это манером?.. На лошади? Да, вижу гнедого рысака. Постой, чей это рысак?

- Неважно, товарищ начальник,- отмахнулся Емелька.- Не хмурьте брови, конь не краденый. У Старой криницы, в овражке, возле землянки ранен Михей Степанович… Вы его знаете? Верзин.

Василий Бочка метнулся к двери, схватил Старшого за худенькие плечи:

- Ранен?.. Кем ранен?! Когда?..

- Ничего не знаю,- отступая с крылечка, сказал

Емелька.- Взял бы вас на коня, да боюсь - не выдержит. Значит, передать, что вы приедете?

- Будь уверен,- решительно заявил Бочка, поправляя свою форменную фуражку и одергивая китель.- Я доберусь до Старой криницы раньше тебя!

Он вернулся к столу, отодвинул ящик, сунул в брючный карман пистолет.

21 Прибытие посыльного. Памятные секунды. Следы у пещеры. Смелая разведка. Черный мир подземелья. Человек из ночи.

Чтобы заехать в городок к начальнику отделения милиции Бочке, Емельке пришлось сделать немалый круг. На этом настоял молодой врач, которому профессор Мороз адресовал записку. Около полудня, когда Емеля прискакал на Высокий курган, там, у глубокого свежего раскопа, его окружили крепкие молодые чубатые парни и наперебой посыпались вопросы:

- Кто таков?.. Откуда?.. Кого ищет?.. Чей конь?..

Плечистый детина в морской тельняшке ловко схватил Гнедого под уздцы:

- Стоп, наездник, приехали… Почему ты на коне профессора Мороза?..

Емеля и не глянул на него.

- Где ваш доктор? - спросил он строго и вынул из кармашка записку, поднял над головой.

Парни притихли, а доктор, хрупкий и молоденький, в очках и с темной бархатной бородкой, вышел вперед, приветливо улыбаясь. Улыбка тотчас же слетела с его лица, едва он заглянул через очки в записку.

- Внимание! - обернулся он к парням и как будто сразу повзрослел лет на десять.- Получена записка от профессора. За рекой у Старой криницы произошло ЧП: ранен известный геолог Верзин. Слушать мои распоряжения: шоферу немедленно подать полуторку, завхозу - погрузить двухдневный запас провизии, а также походную кровать, носилки. Не забудьте котел и чайник. Лекарства, бинты и прочее я сам отберу. На сборы дается десять минут.

Он подал Емеле руку, помогая спрыгнуть с коня.

- Голоден?.. Сейчас немного перекусишь.- И кивнул кому-то из парней: - Задайте Гнедому овса и напоите.

Тут у Емельки вырвалось помимо воли:

- Вот за ото, дяденька, спасибо. Такому коню нету цены!

Парни дружно и одобрительно засмеялись, а доктор запросто взял Старшого за руку, и они вместе направились к большому лагерному шалашу. Чтобы собраться в дорогу, доктору понадобилось не более двух минут, и вот он уже выскользнул из шалаша, волоча объемистый медицинский ящик, меченный красным крестиком.

- Приглядывайся, посыльный, и уясняй,- сказал он, взглянув на ручные часы и прислушиваясь,- что значит добрая дисциплина. После моего распоряжения прошло лишь четыре минуты, а - слышишь? - уже гудит мотор полуторки, аптечка наготове. Вон, вижу, завхоз вынес из палатки носилки, матрац, подушки. И, обрати внимание, это к твоей милости сам повар спешит…

Тот здоровенный парень в морской тельняшке, что взял на бегу под уздцы и осадил Гнедого, дружески улыбался Емеле, подавая на металлической тарелке огромную котлету и краюху белого хлеба.

- Просим прощения за наше угощение! На моем корабле, малыш, бывало, говорили: добрая весть, когда зовут есть!

Емелька несмело взял тарелку, глянул в озорные, веселые глаза моряка и тоже развеселился.

- А хорошо, дяденька, на корабле?

Моряк повел могучими плечами:

- Как и везде, малыш: и на море без труда хлеба не едят, и трудовая денежка - мозольная.

Грузовая машина выметнулась из-за кургана и затормозила перед шалашом. Из кабины блеснул белыми как снег зубами молодой шофер:

- Минутка в минутку, доктор… Поехали!

Емелька с грустью взглянул на Гнедого у столба коновязи: равномерно покачивая головой, конь старательно выбирал из шаньки свой лакомый пай овса. Старшому было жаль расставаться с таким понятливым, послушным, воистину редкостным рысаком.