Легенда о Чёрном ангеле

— Я не умею жалеть о содеянном. Разве что самую малость. Готова?

Нет, ни к чему я не готова, но рука моя уже снова в крепкой хватке бледной ладони, а ноги будто сами выносят за порог — туда, где царит неизвестность.

— Куда мы? — спрашиваю, но Карл молчит и тащит меня куда-то в ночь.

Он и раньше не большой был любитель разговоров, а сейчас ещё сильнее закрылся. А мне так хочется, чтобы он мне доверял. Зачем мне это? Не знаю, но чувствую его одиночество, и от этого как-то… почти тоскливо.

— Карл, да постой же ты! — прошу, когда понимаю, к чему он клонит. — Ты же выпил, нельзя тебе за руль!

Он резко останавливается и оборачивается ко мне, пронзая взглядом. Навылет, хлёстко бьёт наотмашь бушующей на дне глаз энергией: сокрушительной и беспощадной. И испугаться бы того, что вижу сейчас, отступить, вырвать руку и убежать домой, но не выходит.

— Нельзя? — заламывает бровь и делает шаг в мою сторону. Он совсем близко, и я могу ощутить аромат кожи, смешанный с запахами табака, виски и лосьона после бритья. — Уверена?

— Да, — киваю решительно и сцепляю руки в замок за спиной. Ногти больно впиваются в кожу ладоней, но наплевать. Я не отступлю, пусть даже под колёса лечь придётся. — Нельзя.

— То есть ты мне запрещаешь… я правильно понял? Не ослышался?

Ещё один крошечный шаг стирает расстояние между нами, а я сглатываю мешающий свободно дышать ком.

Карл совсем близко — даже руку протягивать не нужно. Я чувствую его дыхание, сердцебиение слышу. Или это моя кровь шумит в ушах морским прибоем?

— Не ослышался.

— Хм… как интересно. А если мне плевать на это “нельзя”?

— Было бы плевать, не стоял бы здесь. Просто бы уехал.

— Маргаритка, аккуратнее же, с огнём играешь.

— Ничего не знаю, но за руль тебя не пущу.

Он запрокидывает голову и смеётся. Громко, а я думаю, что никогда не слышала его смеха. С чего это он так веселится?

— Маргаритка, я впервые не знаю, что сказать.

— Не о чем тут говорить, утром поедешь. Или такси можно вызвать, если…

— Если что? — спрашивает, обрывая смех на излёте.

— Если у тебя какие-то дела срочные.

Наклоняет голову вбок, смотрит на меня, о чём-то размышляя, а я замираю, потому что не хочу, чтобы он уезжал. Маленькая Маргаритка внутри меня так рада видеть своего друга, что с ней почти не справиться: рвётся наружу, в ладоши хлопает.

— Сегодня я свободен.

Вдруг делает странный жест, обхватывает ладонями моё лицо и упирается в мой лоб своим. От неожиданности чуть слышно вскрикиваю, а Карл шумно втягивает ноздрями воздух.

— Хорошо, я не сяду за руль сейчас. Но и не уеду.

— Оу…

И вдруг прижимает мою голову к своей груди, сжимает порывисто в объятиях, а я не знаю, что делать. Вырваться? Обнять в ответ?

— Ты скучала по мне, Маргаритка?

— А ты?

Задать встречный вопрос — всегда безопаснее. Так есть время подумать над своим ответом.

— Иногда, — отвечает, а длинные пальцы проходятся по волосам, и я чувствую, как резинка ослабевает. — Совсем чуть-чуть.

Распускает мои волосы, зарывается в них, слегка массирует кожу, а я теснее прижимаюсь к нему, вдыхая терпкий мужской аромат, позволяя эту вольность мальчику из далёкого прошлого. Карл не стремится подтолкнуть меня к чему-то, принудить — в его действиях нет явного сексуального подтекста. И от этого тепло и безопасно.

Когда-то давно, когда мы были детьми, Карл иногда обнимал меня вот так, гладил по голове, даря спасение и покой. Он был слишком хорошим, но помнит ли об этом сейчас?

А мне хочется, чтобы вспомнил.

— Ворон… хочешь чаю?

Вопрос вырывается на свободу, минуя все доводы рассудка, почти неосознанно, и я чувствую, как Карл замирает, будто леденеет весь. Если сейчас оттолкнёт, сядет на мотоцикл и решит уехать, я же не смогу остановить, несмотря на все усилия.

— Ты меня, что ли, в гости приглашаешь? — спрашивает, а в голосе усмешка.

Я не вижу его лица, но почему-то кажется, что он улыбается.

— Приглашаю, — подтверждаю очевидное, понимая, что, скорее всего, не согласится.

Но он удивляет меня:

— Я хочу чаю.

— Отлично, пойдём, — говорю решительно, а Карл отпускает меня.

Надо торопиться, пока он не одумался.

Моя квартира находится над баром — это очень удобно и экономит мне кучу времени. Я рада, что однажды судьба свела меня с человеком, подарившим душевное равновесие и любимое дело. И пусть его давно уже нет со мной, хорошая память о нём жива, а это дороже всего на свете.

Огибаем помещение бара, входим в тихий двор, залитый тёплым светом уличного фонаря, что изогнул стальную шею в самом центре асфальтного пятачка. На улице так тепло, и дышится полной грудью. Вдыхаю пахнущий сиренью воздух, и распахиваю стальную дверь подъезда, выкрашенную в тёмно-красный цвет.

Один лестничный пролёт, ещё пара ступенек, и вот мы стоим уже у светлой деревянной двери, ведущей в мою квартиру.

— Недалёкая прогулка, — усмехается, следя за тем, как я достаю ключи из заднего кармана тёмно-синий джинсов.

Улыбаюсь, заправляя распущенные волосы за ухо. Вот куда он дел мою резинку, интересно мне знать?! Ладно, Бог с ней, ещё есть.

Распахиваю дверь и вхожу в тёмное помещение. Щелчок по выключателю, и яркий свет разрывает мглу.