Легенда о Чёрном ангеле

Встаю с кровати, оглядываюсь и замечаю жужжащий и звонящий аппарат, лежащий на полу. Как он вообще здесь оказался? Кажется, совсем не помню, как оказалась в этой комнате — в голове туман, и позволь я себе задуматься о том, что вытворяла, легко бы могла сгореть со стыда. Взрослая женщина, а развело меня, точно девчонку, но я не жалею. Карл — единственный мужчина, с кем могу позволить себе быть самой собой и просто расслабиться, получая удовольствие. Для этого мужчины не существует табу, запретов и барьеров — он ледяной шторм и самая горячая вулканическая лава. И меня несёт вперёд течением его страсти, засасывает в воронку, а я и рада.

На экране незнакомый номер, а меня одновременно бросает и в жар, и в холод. Тьфу, чёрт, какая-то я дёрганая стала, нервная. Надо завязывать. Успокойся, Марго! Успокойся, кому сказала?!

— Я вас слушаю, — говорю, сняв трубку, а на линии раздаётся какой-то щелчок. — Говорите!

— Маргарита Олеговна? — интересуется незнакомый женский голос. — Вас беспокоят из охранной компании. На пульт поступил сигнал, что в бар “Приют одинокого путника” было совершено незаконное проникновение. Сработала сигнализация. Наши сотрудники уже выехали по адресу, просим и вас присутствовать.

— Да-да, я скоро буду!

Вешаю трубку и принимаюсь лихорадочно собираться. Я не преувеличивала, когда говорила, что “Приют” находится в безопасном районе. За двадцать два года, что я работаю там, начиная ещё барменом — до того, как у нас с Валерой вообще наметились хоть какие-то романтические отношения, — бар пытаются взломать впервые. Раньше даже не было тревожной кнопки, лишь после смерти мужа я озаботилась вопросом хоть какой-то, но безопасности. Порой даже жалела, что раз в месяц перечисляю охранной фирме довольно приличную сумму, но понимала, что так правильно. Но вот, что произошло сейчас?

— Что стряслось? — спрашивает Карл, возникая рядом.

— Мне нужно ехать, — пыхчу, пытаясь одновременно надеть чулки и застегнуть “молнию” платья. Само собой, ничего не выходит, но я упорна. — В бар кто-то вломился, мне с пульта охраны звонили.

— Херня какая-то, — замечает, тоже принимаясь одеваться.

— Ещё какая! — выдыхаю, когда война с одеждой мною выиграна. — Так что я поехала, не провожай.

— А ну стоять! — говорит Карл таким тоном, от которого у меня мурашки по коже и столбняк наступает. — Сейчас отвезу.

Ну вот, зачем он время своё тратит? Я и так… сама всё могу, не маленькая!

— Да я такси поймаю, не волнуйся.

— Я сказал стоять, значит, не дёргайся. И не отказывайся никогда от помощи, второй раз могут уже и не предложить.

Он прав, но я так привыкла быть самой себе хозяйкой, решая любую ерунду единолично, что теперь не так-то просто перестроиться. Такие перемены не происходят по щелчку пальцев, но душу греет мысль, что есть в этой жизни человек, которому не безразлично.

— Может быть, всё-таки такси? — предпринимаю последнюю, очень жалкую, попытку сопротивления, но Карл даже не смотрит на меня.

Значит, не шутит. Ну и ладно. Так, наверное, быстрее будет.

Карл достаёт из шкафа белую футболку, быстро надевает её, застёгивает ремень с массивной пряжкой — на этот раз в форме головы какого-то зверя — и достаёт из шкафчика увесистую связку ключей.

Ворон молчит, решительный и серьёзный, и я следую за ним на выход, потому что спорить не могу и не хочу. Словно маленькая девочка внутри меня вспомнила, как это — быть слабой.

Мы спускаемся вниз, а “Магнолия” погружена в тишину, какая бывает в любом заведении, когда толпа посетителей рассеивается. Кажется, словно и не в этом зале буквально несколько часов назад шумела и бесновалась толпа, наполняя густой воздух феромонами и алкогольными парами.

По всему видно, Карл знает здесь каждый угол, движется уверенно, лишь иногда бросая пристальные взгляды вокруг. Изредка встречаются охранники, а уборщики приводят помещения в порядок, стирая начисто следы бурного веселья. И да, почти незаметно, но весьма показательно каждый, невольно встреченный, слегка съёживается, завидев нас.

На улице ещё пустынно, хоть рассвет уже и полностью вступил в свои права. Свежий ветер холодит кожу, и я представляю ему лицо в надежде, что поможет мне успокоиться и привести мысли в порядок.

Карл подходит к тому огромному внедорожнику, в котором ехала сюда накануне. Прошло всего несколько часов, а мне кажется, что целая вечность.

— Запрыгивай. — Распахивает дверцу пассажирского сидения, и я влезаю внутрь, устраиваясь с комфортом.

Кожа сидения тёплая и мягкая, и я расслабляюсь, потому что знаю: всё будет хорошо. Откуда во мне эта уверенность? Не знаю. Возможно, виной всему этот невероятный мужчина, сидящий сейчас слева, а длинные бледные пальцы постукивают по оплётке руля. Мотор урчит, и тихая вибрация наполняет салон, проникает под кожу, а я смотрю на Карла и думаю, что я счастливая женщина.