Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир

— Не надо юлить, господин Нисторин, вы прекрасно знаете: о ком я говорю. И он наш, — твердо заявил Гай, оборачиваясь к Изяславу, — это не подлежит обсуждению, если вам хоть немного дорог Рувир, а вам, господин Нисторин, — ваш сын. Я признал его и склонил голову перед властителем магии. Таким образом, я признаю существование магии, называю ее независимой силой, не принадлежащей ни Алину, ни Алине. И, будьте так добры, донести это до сведения вашего сына.

— Вы думаете, он в таком вопросе станет меня слушать?

— Станет, если вы постараетесь и найдете к нему подход. В ваших же интересах повлиять на него, если он не захочет добровольно принять это. И, надеюсь, властитель будет денно и нощно выполнять свои обязанности, иначе этим вопросом придется заняться Храму. Естественно, что мы, так или иначе, будем заниматься проблемами соблюдения и поддержания порядка в мире, так что если кто-то из волшебников даст нам повод считать его преступником, то, не сомневайтесь, мы накажем его.

Возможно, Гай продолжал бы и дальше, но люди, которые подходили к Изяславу, кланялись ему и выражали слова благодарности, признательности перед ним, некоторые клялись в верности царю; Гай понимал, что далее предъявлять свои требования не имело смысла: во-первых, те, кому его слова были адресованы, могли просто его не расслышать, а, во-вторых, кто-то мог внимательно прислушиваться к из разговору, и, поняв по-своему, донести это в более извращенном варианте еще до кого-нибудь, начав с близких, закончив еретиками, хулящими имя Алина. Гай не планировал заменять религию магией, назвав ее независимой силой, он фактически сказал о том же, о чем говорил и Лиан на площади перед тем, как его арестовали. И тот же Лиан был согласен с ним, но, зная теперь, что Алин, мягко говоря, не был богом, не признавал и более не мог почитать настоятеля Храма. Однако Лиан не раз говорил и Дану, и Модесту, что при всем своем желании послать всех подальше, ты должен улыбнуться и разговаривать с теми, кто не уважает и не признает тебя, увы, но так работает общественная система, и ради достижения собственных целей нужно идти кому-то на уступки, при всем при том, что эти цели не могут быть оторваны от общества, так или иначе они с ним связаны. Он и себе говорил так не раз, при каждом очередном общении с представителями Храма.

— Ваше величество, — обратился Лиан к царю, — я думаю сейчас нужно собрать людей на площади перед мэрией, чтобы они могли дать присягу, а уж потом можно все обсудить, мой кабинет к вашим услугам, господа.

— Идите, — согласился Гай, — а я с вашего позволения останусь здесь разрешить кое-какие вопросы. И да, куда повели Каллину?

— В ближайшее отделение правопорядком. Если хотите, эти двое стражников проводят вас, — Лиан подозвал двоих, стоящих ближе всего к нему стражников.

— Да, хочу.

Стоявший неподалеку Улеп ушам своим поверить не мог, что господин светлейший настоятель Храма признал магию независимой силой, называл этого неуклюжего мальчишку, Модеста, каким-то властителем магии. Да что он, этот мнящий себя настоятелем несет?! Не меньше Улепа была удивлена Каллина, увидев господина настоятеля, она склонилась перед ним, с недоумением услышав его вопрос.

— Вы хоть понимаете, что хотели сжечь весь город?

— Но здесь все еретики, они утверждают, что возродилась магия и…

— И я тоже утверждаю, что возродилась магия! — прикрикнул он на нее. — Значит, вы и меня будете теперь считать еретиком? А также служителей Храма Истории и двух других городских храмов, которые вы собирались сжечь заодно с жителями города? Или я не прав?