Легенда о двенадцати ковчегах

— Будем надеяться, что его содержимое нас не разочарует, — сказал Бершинский.

— Представляете, а вдруг там драгоценностей на много-много миллионов? — мечтательно высказалась Арина. — Я, конечно, понимаю, что наш профессор большую часть потребует передать в музей, но, Альберт Родионович, хоть немножечко мы же сможем оставить себе?

— Вы уже знаете мое отношение к подобным вещам, — вздохнул Бершинский. — Да, я всегда все передаю в музей. Но, в виде исключения, я готов позволить своим компаньонам оставить себе немного из того, что удастся найти в этой экспедиции, которая обещает быть особенно успешной, во всяком случае, я в это верю. Кроме того, каждый из вас, безусловно, заслуживает определенного вознаграждения. Поэтому, я думаю, процентов десять от найденного можно будет поделить между вами.

— Десять процентов? — поморщился Пучков.

— Тёма, не будь жадиной! — толкнул его в бок профессор.

— А это сколько в деньгах? — полюбопытствовал Бородин, переводя разговор в практическую плоскость.

— Затрудняюсь вам ответить, Игнат, — сказал Бершинский, — до того, как мы, наконец, сможем заглянуть в ковчег.

— Ну, хотя бы приблизительно?

— Полагаю, что не меньше миллиона.

— Рублей? — спросила Еникеева.

— Долларов, — ответил Бершинский. — Или даже евро.

— А как максимум? — не унимался Игнат.

— В десятки раз больше. Но предупреждаю вас, дабы не возникало никаких конфликтов, распределять эту, так сказать, премию буду я сам. При этом большая часть достанется Арине, как собственнику карты, благодаря которой мы и нашли ковчег. Затем Игнату — как нашему спонсору. Ну, а потом уж остальным. Себя я из этого списка исключаю. И вообще, давайте-ка, перестанем муссировать эту тему, нечего делить шкуру неубитого медведя!

— Правильно! — согласился Бородин. — Давайте лучше обсудим, кто куда потратит такие деньжищи.

— Опять — двадцать пять! — взмахнул руками Бершинский. — Но это ведь всё из той же серии!

— А если ковчег окажется пуст? — осторожно спросила Арина.

— Да ерунда! — ответил Пучков, вставая и отходя к очагу, на котором уже закипал чайник. — Что мы, зря что ли сюда приехали? Поверьте нам с Альбертом Родионовичем, нас чутье еще ни разу не подводило. Чаю кому-нибудь налить?

— Мне, пожалуйста, — подняла руку Еникеева.

— Момент, — отозвался Артем.

— Да всем уже наливай, — сказал Игнат.

— И все же интересно, — продолжила разговор Арина, — вот вы, Игнат, вроде бы небедный человек. У вас, наверное, все есть. Ну, или почти все. На что вы готовы потратить вашу долю?

— Куплю себе маленький отель где-нибудь в горах и буду там жить.

— Так просто? — удивилась Еникеева.

— А зачем мне сложности? У меня их и так выше крыши было. Да и сейчас еще остаются.

— Но как же ваш бизнес? — спросил профессор.

— Продам к чертовой матери! Надоело! Хочется покоя.

— Любопытно, — покачал головой Бершинский.

— Ну, а вы? — посмотрел на Арину Игнат.

— Я… — Еникеева мечтательно закатила глаза. — Отправлюсь путешествовать. Хочу побывать в самых отдаленных уголках мира.

— Здорово! — согласился Бершинский. — Если у вас это получится, можно только позавидовать.

— А вы не завидуйте, Альберт Родионович. Хотите, я и вас с собой возьму, раз уж вы от своей доли категорически отказываетесь?

— Заманчиво, — улыбнулся профессор. — Я подумаю.

— Ну, а вы, ребята, что скажете? — повернулся Игнат к Прохору с Маратом.

— Я дом в деревне куплю, хозяйство устрою, — пробасил Купоросов. — Буду гусей разводить, скотину всякую.

— Зачем тебе для этого деньги? — рассмеялся Игнат. — По-моему этим и так заниматься можно.

— Деньги нужны, чтобы хозяйство доброе построить: ферму, элеватор. Опять же земли надо много.

— Эка куда тебя понесло! Да ты никак в помещики метишь.

— Хотя бы и в помещики.

— А я открою свой аэроклуб, — заявил Гилязов. — Построю ангары, куплю новые самолеты, приглашу самых лучших инструкторов, и будем мы учить летать всех, кто захочет.

— Любопытно! — усмехнулся Игнат. — А ты уверен, что тебе на это денег хватит? Самолеты — это ведь удовольствие дорогое.

— Пускай не хватит, — отмахнулся Марат. — Хоть помечтаю.

— Доцент! — позвал Бородин, оглядываясь в поисках Пучкова. — Эй ты! Ты чего по палаткам шаришь?

— Ничего я не шарю, — обиженно пробубнил Пучков, — я кружку не могу найти.

— Ой, простите, она у меня в палатке, я там воду пила, — спохватилась Арина. — Сейчас принесу.

Вскоре она вернулась с белой эмалированной кружкой в руке.

— Не могу пить из бутылки, — виновато улыбнулась она.

— Ох, какая вы неженка! — покачал головой Артем, беря у нее из рук кружку. — Ну, идите к столу, я сейчас чай подам.

— Может, вам помочь? — спросила Еникеева.

— Да ну что вы! Позвольте за вами поухаживать. Мне Марат поможет. Эй, иди сюда! — позвал он Гилязова.

После чаепития Бершинский дал своей группе немного расслабиться. Недолго, всего полчаса. Но и это было воспринято с воодушевлением. Кто где стоял, там и повалился спать, или хотя бы покемарить на свежем воздухе под теплыми лучами летнего солнышка.

12

Полчаса пролетели незаметно.

— Подъем! — скомандовал профессор.