Легенда о Фейлель

— И пусть, — злой огонёк блеснул в глазах Колдуна. — Она его не вспомнит… Украсть её снова — бесполезно, только напугает, потому что сила действия яда такова, что она не будет слышать его речей об их совместном прошлом… Применить магию — не сможет, пока она в наших руках. Иначе она просто погибнет… А представь его муки, когда она станет твоей — кто же подобное выдержит!.. И он уйдёт… Уверяю тебя… Да и бросить свой мир без защиты он не посмеет…

— 4 —

Динаэль Фейлель, самый молодой и самый могущественный Верховный Маг за всю историю существования мира, стоял перед Картой Границы Миров.

Дину исполнилось пятьдесят девять лет. Это много для обычного человека. Но это всего четвёртая или даже пятая часть жизни волшебника. Потому и выглядел он, несмотря на обильную седину, не старше сорокалетнего мужчины. Он был силён и телом, и духом. Но сейчас Динаэль был тревожен.

Два с половиной года Чёрный Колдун из соседнего мира пытается найти возможность проникнуть в охраняемые Фейлелем и Советом Волшебников территории. Пока тёмные попытки удавалось пресекать. Но что-то настораживало в последние дни Верховного Мага. Ни наблюдатели, мастерски выполняющие свою трудную работу там, в мире Авенезера, ни преданные и отважные Стражи Границы Миров не докладывали ни о чём из ряда вон выходящем… Сам Дин никогда не видел в лицо этого Чёрного Колдуна, но силу его ощутил на расстоянии и узнает его, где бы ни встретил. Понял Динаэль и то, что Авенезер не сможет скрыть своей магии, как это сделал некогда сам Дин, пробираясь во дворец Торубера… Но что-то неспокойно было на сердце Светлого Мага. А Динаэль привык доверять своим ощущениям…

— 5 —

Эдилейн вышла из воздуха в тенистом саду дома родителей. Ей необходимо было повидать маму: магический шар Покровительницы Любящих сегодня затянулся серой дымкой, когда Эди подумала об Эливь и Дине…

Миссис Галан поднялась на второй этаж и тихонько постучалась в дверь спальни родителей: она знала, что мама как раз собирается на работу в клинику.

— Да, — отозвалась Эливейн. — Кто там? Входите.

Эдилейн остановилась на пороге.

«Как мама хороша! — с улыбкой подумалось Эди. — И как глуп и слеп был Берк, который пять лет назад назвал её и отца стариками!.. Мама и сегодня выглядит едва ли старше своих сыновей…»

— Доченька! — воскликнула Эливь. — Солнышко моё! — она обняла свою девочку. — Как я соскучилась!

— Мамочка, — улыбнулась Эдилейн. — Мы были у вас неделю назад… Но я тоже успела соскучиться.

— А девочки грустят по Аллару, — засмеялась Эливь. — Элиссия выучила его имя и постоянно, указывая на дверь, печально повторяет: «Алярь неть… Алярь неть…»

Эдилейн счастливо смотрела на маму. «Бабушка! — мысленно улыбнулась она. — Кто незнакомый поверит, что у неё трое внуков, старшему из которых уже исполнилось четыре года!»

— Ты останешься на обед? — с надеждой спросила Эливейн.

— Сегодня нет, мамочка. Прости, — Эди снова прижалась к матери. — Но послезавтра, обещаю, мы все вас навестим.

— Замечательно! — Эливейн обрадовалась как ребёнок.

— Тебе надо бежать? — спросила Эди.

— Да, милая, — призналась Эливейн. — У меня сегодня расширенный приём.

— Тогда до скорой встречи, мамочка.

— Пока, девочка моя, — ответила Эливь. — И поцелуй от меня своих мужчин…

Эливейн поспешила в клинику. А Эди, успокоенная каким-то внутренним светом, счастьем, сквозившем в каждом жесте, в каждом движении матери, отправилась по своим делам.

— 6 —

Часы пробили четверть второго. Дин вздрогнул, словно впервые услышал их бой.

Одно мгновение он стоял, прислушиваясь к чему-то далёкому, потустороннему.

— Господи! Нет! — Динаэль побледнел и, метнувшись к дверям из своего кабинета, растаял в воздухе.

— 7 —

На пороге клиники Динаэль столкнулся с совершенно белой от волнения Эди, выскочившей из полутёмной аллеи парка.

— Мама?! — в ужасе прошептала она.

Дин, не отвечая, бежал по больничному коридору.

— 8 —

Возле дверей кабинета доктора Эливейн Фейлель толпились люди. Было ясно, что они повскакивали со своих мест всего несколько минут назад. Дежурная медсестра, заметив Дина, бросилась к нему.

— Сэр! — прерывающимся голосом заговорила она. — Пришли двое: слепой старик и подросток пятнадцати лет… Мальчик был записан к мадам Эливейн… Они только вошли, дверь закрылась… Вдруг — яркий свет на мгновение словно пронзил стены… И тишина… Я вбежала… А мадам нет… А эти двое…

Динаэль стоял на пороге. Люди не решались двинуться за ним. Эди обезумевшим от горя взором смотрела на картину недавно разыгравшейся трагедии.

В кабинете мамы всё было на своих местах. Только Эливь здесь не было.

Дин медленно, слегка пошатываясь, подошёл к столу… Оловянное обручальное колечко с витиеватыми буквами их имён — всё, что осталось ему от любимой…

Динаэль обернулся. Видевшим его в этот момент стало страшно: это было не лицо живого человека, это была восковая маска, маска горя и боли…

— Как я мог допустить?! — отчаяние кричало в его хриплом шёпоте… Повисла долгая напряжённая тишина.

— Сэр… — решилась, наконец, проговорить медсестра.