Легенда о Фейлель

Но проблема разрешилась гораздо быстрее и легче, нежели опасался Марис. Вскоре доставленный к мадам Элизе Джой невозмутимо окинул чуть презрительным взором неудачливую медсестру, молча взял у неё иглу и пробирку и прошёл в спальню больной.

Элиза лежала с закрытыми глазами. Волосы разметались по подушке. Щёки пылали.

На звук тихих шагов она подняла воспалённые веки.

— Вы? — едва слышно спросила она. Дин ощущал её боль: и физическую, и душевную.

— Простите, Эль… — он не договорил имя. — Я не посмел бы прийти, но меня попросил мистер Марис.

— Эш? — удивилась Элиза. — Но зачем? Денис-Дин опустился на край постели.

— Точно ещё не знаю, — негромко говорил он. — Но, видимо, вы бредили, просили не подходить к вам кого-то, не трогать вас незнакомыми чужими руками. А сейчас не дали медсестре взять у вас кровь для анализа… И мистер Марис забеспокоился…

Элиза молчала. На её гладкий лоб легла страдальческая складка.

— Простите меня, Дэн, — проговорила она. — Кажется, я приношу всем только тревоги и страдания… И Эшу, и вам…

Джой улыбнулся. Странно знакомой показалась Элизе эта улыбка. Странно знакомой, как прежде закушенная губа — до сладкой боли, до неясной тоски, до невыразимой призрачной надежды…

— Всё будет хорошо, — сказал он. И опять что-то тёплое и давно забытое легло на сердце Элизы.

— Вы позволите? — он осторожно взял её руку.

Его пальцы были так же странно прохладны, как на празднике. Только теперь на нём действительно были тонкие резиновые перчатки.

— Да, — проговорила она. — Конечно… Анализ…

Стоящие в дверях Эшер, девочки, Оски и медсестра, видя, что всё идёт гладко, тихонько вошли в спальню. Дэн сидел к ним спиной, поэтому они не видели, как он набирал в стеклянную трубочку кровь.

Потом Джой встал, протянул медсестре заполненную пробирку и неспешно стянул с рук стерильные перчатки.

— Давайте, я выброшу, — Вера взяла скомканную резину.

— Спасибо, — кивнул Денис. — Можно мне помыть руки? — добавил он. — А то перчатки оказались слишком сильно просыпаны тальком.

Его пальцы, и, правда, были словно припудрены.

Вера провела Джоя в ванную комнату. Тот молчал, внимательно наблюдая за её действиями.

Зашумела льющаяся из крана вода. Джой взял в руки мыло. На белом куске остался маленький красный след. Дин перехватил взгляд Веры.

Они были одни.

— Прости нас… — прошептала девочка. Дин внимательно смотрел на дочь.

— Мы совершили непростительную глупость, — продолжала Дана. — И вообще… Мы не узнали тебя… Это… мама… Она сказала, что… руки у Джоя… холодные, словно в латексных перчатках… Только вчера вечером мы поняли…

Дин улыбнулся.

— Это хорошо, — сказал он. — Хорошо, что поняли… неосторожность своей затеи. И хорошо, что не узнали меня. Потому что узнайте вы — может догадаться и другой…

Он нежно обнял дочь.

— Теперь будьте готовы вернуться домой. Мне легче это устроить, раз вы уже сами поумнели, — усмехнулся Дин.

— Папа, — едва слышно спросила Дана, — а почему у тебя кровь на пальце? Ты же в перчатках был.

— Так надо, — серьёзно ответил Динаэль. — А подробнее — не сейчас. Нет времени.

— А мама? — испуганно прошептала Дана.

— Всё будет хорошо, — ответил Дин.

И девочка вдруг почувствовала, что у неё за спиной словно выросли крылья. Ведь отец сказал, что всё будет хорошо. А отцу они всегда верили…

— 86 —

Болезнь жены оказалась крайне некстати для мистера Мариса. Новый год у магната начинался трудно: общественность ополчилась на промышленника и миллиардера. Со всех сторон на него сыпались жалобы, в суды подавались иски от несправедливо уволенных рабочих и сотрудников, от обманутых клиентов и партнёров, договоры с которыми были нарушены по вине фирм Мариса. Кроме того, организации по защите окружающей среды имели к владельцу крупных заводов немалые претензии… Поэтому-то и торопился магнат открыть для себя путь в другой мир. Поэтому и заключил союз с Колдуном Авенезером. Поэтому так важно ему было именно сейчас проявить особое внимание к Элизе, окружить её любовью, добиться, наконец одной единственной цели… А на решение всех проблем сразу ни сил, ни времени не хватало…

Марис обрадовался, когда Джой явился по первому зову и не стал строить из себя оскорблённого: уволили, мол, а теперь зовёте… И дав психологу строгие инструкции, — за соблюдение которых пообещал ещё и хорошие премиальные, магнат погрузился в решение проблем рабочих. Тем паче, что падкие на сенсации представители средств массовой информации уже кружились, как стая ворон, над домом Мариса.