Легенда о Фейлель

Губы отца слегка дрогнули и сжались плотнее. Эдилейн заметила маленькие капельки пота, выступившие над шрамом на лбу Дина.

«Господи, — подумала она, — что же это?» И, словно отвечая на её не заданный вслух вопрос, Динаэль негромко прошептал, приоткрывая глаза:

— Спи, солнышко, всё хорошо. Спи…

Взгляд отца был усталым, но спокойным, ласковым. И тут она вспомнила!

«Дура! — в досаде она ругала себя. — А ещё волшебница! Видеть яд, знать его название, вспомнить о нужном противоядии и забыть, что ещё неделю пострадавшего, но спасённого по ночам будет мучить боль! Вот зачем вода — запивать лекарство! А лекарство-то папа делал сам. Я, его дочь, даже не догадалась! Это я должна была растирать в порошок травы и смешивать их в нужных пропорциях! А я, эгоистка, обрадовалась: дала противоядие! И всё…»

— Папочка, — прошептала Эдилейн, поправляя плед на плечах отца, — прости меня, глупую… Это я должна была приготовить тебе снадобье, я должна была давать тебе порошки по ночам, я…

Динаэль резко сел на скамье и, прижав ладони к лицу дочери, нежно посмотрел ей в глаза.

— Солнышко, — проговорил он, — хорошая моя, маленькая моя девочка. Да ведь именно тебе, тебе и Майклу, я обязан жизнью…

Он обнял и поцеловал Эди.

— И спи спокойно, моя крошка, — прошептал он. — Всё хорошо. Всё очень хорошо. Правда… Я готовился к худшему. Честно… Понимаешь?

Эдилейн вздохнула.

— Спасибо, папочка, — сказала она.

— За что, девочка? — печально проговорил он. — Вот опять из-за меня ты не спишь…

— Я буду спать, — заверила девушка и послушно легла на своё место. — Буду.

— Вот и славно, — Дин тоже опустил голову на подушку и вновь завернулся в плед.

— Спокойной ночи, папочка, — тихонько проговорила Эди.

— Спокойной ночи, милая.

— 94 —

Эди проснулась около четырёх утра. За окошком кареты мелькал ранний рассвет. Отец спал. Эдилейн облегчённо вздохнула: Дин лежал на спине, закинув за голову правую руку и слегка повернув голову влево. Его лицо было спокойно, на губах появилась лёгкая улыбка…

Эди блаженно потянулась и снова заснула.

— 95 —

В половине седьмого утра карета вкатила в Переход. Лошади пошли шагом. Динаэль открыл глаза и сел. Эди, сквозь дрёму почувствовав движение отца, открыла глаза.

Какие-то детские радость и тревога одновременно мелькнули в глазах Динаэля. Эдилейн приподнялась на локте и сонно спросила:

— Приехали, папочка?

— Да, — рассеянно кивнул тот. — Мама…

И не успела Эди что-либо сообразить, а карета ещё не остановилась, как Дин распахнул дверцу и выскочил на булыжную мостовую.

— 96 —

Конечно, Динаэль ощутил близкое присутствие Эливейн. А Эливь, чувствуя, что вот-вот Дин приедет, и уже несколько дней жившая в странной тревоге за него, вышла навстречу…

Когда экипаж остановился, Увара спрыгнул на землю и подал руку Эдилейн, выходящей из кареты, Дин и Эливь уже стояли обнявшись.

— Живой… — счастливо улыбалась мадам Фейлель.

— Всё хорошо, любимая, — он гладил её волосы. — Прости, что опять заставил тебя волноваться…

— Больше я никогда не расстанусь с тобой, — вдруг сказала она. — Я не могу…

Так они и стояли вместе, а Эдилейн ещё раз повторила свою клятву: защищать любящих и, в первую очередь, своих родителей.

Эливейн обернулась.

— Девочка моя! — воскликнула она, раскрывая объятия дочери. — Как же ты переволновалась, солнышко моё…

Эди прижалась к маме. Ей вдруг показалось, что она ещё совсем маленькая девочка и всё, что произошло там, в огромном чужом городе, только страшный сон. Дочь посмотрела в мамины глаза. Эливь сразу будто поняла то, о чём ей ещё не рассказали.

— Это был Берк? — тихо спросила она у Дина, стоящего рядом.

— Да, — вместо отца ответила Эди.

— И ему нужна наша девочка? — прошептала Эливейн.

— Мамочка, не бойся за меня, — твёрдо сказала Эдилейн. — Он считает, что сейчас я ещё слаба, а ему хочется больше силы. Он думает, что, придя через несколько лет, сможет сделать меня своей союзницей. Но он ошибается! За эти годы я стану не только могущественнее как волшебница, но и просто осмотрительнее. Честное слово!..

Эливейн поцеловала дочь.

— Конечно, родная, конечно, — проговорила она. — И папа тебе поможет. И я всегда буду рядом.

Но, даже не глядя на мужа, не проронившего ни слова во время этого разговора, Эливь поняла, чего так мучительно опасается Дин: в восемнадцать-девятнадцать лет, в период первой, искренней и страстной, эмоциональной и максималистской любви девушка будет очень уязвима…

— 97 —

Прошло пять лет. Пять лет упорных занятий магией. Пять лет волшебных тренировок.

В девятнадцать лет Эдилейн была чрезвычайно сильна. И добра. Но её природная эмоциональность иногда не хотела подчиняться разуму. Это случалось теперь очень редко. Но случалось.

Так произошло и сегодня.

Отец был в Архивах. Маму вызвали в клинику. Нянюшка сидела во дворе на лавочке, наблюдая за резвящимися на площадке Диной и Даной. Дедушка отправился за яблоками в сад. Ждали приезда Элеля и Эркеля. Эдилейн взялась за уборку дома.