Легенда о гетмане. Том I (СИ)

Когда гонец протянул Потоцкому послание от коменданта Кодака, тот выхватил его у него из рук, торопливо сломал печать и быстро прочитал. Лицо его внезапно побледнело. Он, молча протянул письмо польному гетману, и отошел к столу, опершись на него руками. Калиновский стал читать, чувствуя, как и от его лица отхлынула кровь – Гроздицкий сообщал, что реестровые казаки предали и перешли на сторону Хмельницкого, с которым соединилось также примерно четыре-пять тысяч татар. О местонахождении Стефана Потоцкого комендант Кодака не знал, но предполагал, что он должен стоять лагерем где-то в районе Желтых Вод и, по всей видимости, ему требуется помощь.

Калиновский отложил письмо в сторону и вопросительно посмотрел в глаза своему начальнику.

– Приказываю немедленно со всеми имеющимися в нашем распоряжении силами выступать к Желтым Водам, – прерывающимся от волнения голосом отдал распоряжение коронный гетман. Помолчав немного, он тихо добавил:

– Господи, только бы успеть.

Спустя некоторое время польские войска во главе с обоими гетманами выдвинулись из Черкасс. Все уже знали о том, что отряд Стефана Потоцкого из-за предательства реестровиков оказался в тяжелом положении, поэтому двигались со всей возможной быстротой. К вечеру второго дня пути поляки подошли к Маслову Броду, где и остановились на ночлег.

Когда в штабной палатке Калиновский и Потоцкий, склонившись над картой, уточняли дальнейший маршрут движения, неподалеку от нее внезапно раздался шум, послышались чьи-то взволнованные голоса, полог палатки распахнулся и оба гетмана увидели переступившего через порог человека в латах. Он был без головного убора, голова его была обязана какой-то тряпкой с пятнами засохшей крови. Следы крови виднелись и на его лице, под лихорадочно блестевшими впалыми глазами чернели темные круги. Его кираса была погнута и пробита в нескольких местах.

– Пресвятая дева Мария! – в ужасе воскликнул гетман польный, вглядываясь в его лицо, – Это же пан Марк Гдешинский, поручик панцирной хоругви полковника Чарнецкого!

– Бывшей хоругви, – глухим голосом произнес шляхтич. – Нет больше хоругви, нет нашего войска. Шемберг погиб, Чарнецкий и Сапега в плену.

– А мой сын, – вскричал Потоцкий, подбежав к поручику и схватив его за руку, – что с моим сыном?

Гдешинский с жалостью посмотрел в побледневшее лицо коронного гетмана и сказал:

– Пан каштелян дережинский был храбрым воином и сражался отважно. Речь Посполитая не забудет его подвига.

Коронный гетман отшатнулся, закрыл лицо руками и, поддерживаемый Калиновским отошел к столу.

Когда спустя некоторое время Калиновский собрал военный совет, поручик Гдешинский подробно рассказал обо всем, что произошло у Желтых Вод и у Княжьих Байраков. Потоцкий, убитый горем, безучастно сидел за столом, обхватив голову руками. Польный гетман и остальные офицеры слушали рассказчика молча, только ужас морозным инеем леденил им души. Не сам факт победы казаков испугал их – такое случалось и раньше, а гибель всего польского войска, сокрушенного противником, которого прежде никто не хотел даже воспринимать всерьез.

– Как пану удалось избежать плена? – поинтересовался Калиновский, когда поручик закончил свой рассказ.

– После того, как литвины пана Сапеги прорвали линию казацких окопов, я с частью гусар присоединился к ним – ответил Гдешинский. – Уже впереди было чистое поле, сразу за урочищем и мы думали прорваться туда. Но из леса выскочили татары. Я был ранен в голову, упал с коня и скатился в байрак. Пришел в себя, когда уже стемнело, оказалось, лежу на самом дне оврага в какой-то яме, потому меня и не обнаружили. Когда я выбрался наверх, то милях в двух увидел свет множества костров. На мое счастье поблизости от меня щипал траву оседланный конь. По-видимому, накануне он убежал далеко в поле и его не заметили. Вот на нем я и добрался сюда, хорошо, что наткнулся на наш разъезд…

– А как пан думает, где сейчас Хмельницкий? – спросил польный гетман.

– Мне понадобилось два дня, чтобы добраться сюда, не думаю, чтобы я обогнал его намного.

По залу пронесся легкий шум. Все подумали об одном и том же – Хмельницкий с татарами уже рядом.

– Панове, предлагаю высказаться, как нам следует поступить, – обратился Калиновский к присутствующим, – двигаться навстречу бунтовщикам или отступить к северу и занять более выгодную позицию?

После недолгого молчания поднялся Петр Комаровский. Не новичок в военном деле, он одно время был комиссаром у реестровых казаков, хорошо знал тактику запорожцев и татар, а также и географию здешних мест.

– Если, у Хмельницкого при выходе его из Запорожья было даже три тысячи войска, – сказал он, – то после предательства реестровых полков и присоединения к нему татар, у него сейчас не менее двенадцати – тринадцати тысяч. Надо учесть, что каждый день войско бунтовщиков пополняется холопами. Если мы пойдем ему навстречу, то можем оказаться в западне. Думаю, следует отступить к Корсуню и стать возле него укрепленным лагерем. Там мы можем получать отовсюду подкрепления и использовать свое преимущество в артиллерии.