Легенда о гетмане. Том I (СИ)

– Коронный гетман писал мне, – негромко, но твердо сказал Иеремия по окончанию доклада, – что выслал войско против Хмельницкого и приглашал присоединиться к нему, чтобы потом вместе двинуться на Запорожье и сровнять с землей логово этой гидры разврата и бунтарства. Думаю, сейчас самое время и мне присоединиться к коронным войскам. Огнем и мечем пройду я по этому краю и загоню взбунтовавшееся быдло в их стойла. Periculum in mora! (Опасность в промедлении).

Не в правилах Вишневецкого было тратить много времени на сборы, поэтому в тот же день в княжеском замке начались приготовления к выступлению в поход. Уже к исходу следующих суток кавалькада карет и возов была готова двигаться в дальний путь – в Замостье, куда Иеремия отправлял свою жену княгиню Гризельду с маленьким сыном Михаилом, а также со всем двором и челядью. Узнав об этом, со всей округи к замку сбежалось множество евреев с женами, детьми и нехитрым скарбом, которым было разрешено присоединиться к отъезжающим. Для охраны и сопровождения княгини Вишневецкий выделил одну из своих хоругвей.

– Доставишь княгиню и сына к ее брату князю Замойскому, – сказал он командиру хоругви, – и немедленно возвращайся ко мне. Чувствую, скоро нам будет дорог каждый солдат.

– Куда прикажете возвращаться, – спросил вытянувшийся перед князем полковник.

Вишневецкий взглянул ему в лицо и недобро усмехнулся:

– Найдешь куда. Наш след на Украйне не останется незамеченным.

В войске воеводы русского не было пеших полков, поэтому передвигался он стремительно и быстро. Правда, при войске имелся небольшой обоз и артиллерия на конной тяге, но они не создавали помех для движения. Однако выступить сразу в направлении Чигирина, как он планировал при выходе из Лубен, Вишневецкому не удалось, так как то и дело приходилось высылать хоругви в разных направлениях на подавление вспыхивавших то здесь, то там бунтов. Солдаты карали бунтовщиков со страшной жестокостью, вешали и сажали на кол, выжигали дотла целые села, но не успевали расправиться с одними, как поступали известия о новых бунтах.

Когда Вишневецкий, то и дело отвлекаясь на усмирение холопских бунтов, преодолел, наконец, половину пути к Чигирину, он получил известие от киевского воеводы Тышкевича о том, что под Корсунем оба гетмана потерпели поражение и захвачены в плен, а коронных войск на правом берегу Днепра по сути не осталось. Тышкевич писал, что вся Украйна, Подолия и Полесье охвачены крестьянскими восстаниями, везде убивают панов, жгут панские поместья.

Это известие заставило князя отказаться от намерения двигаться в направлении Чигирина, так как у него было слишком мало сил, чтобы сойтись в сражении со всем многотысячным войском Хмельницкого, поддерживаемым татарской ордой. На военном совете было принято решение возвращаться назад вдоль берега Днепра и, форсировав его выше Киева в районе Вышгорода, вторгнуться в Полесье, куда еще не успели дойти казаки Хмельницкого. Этот маневр был исполним, но труден. По бездорожью, в условиях весенней распутицы, сквозь лесные чащи и буреломы, железные хоругви Вишневецкого, повсюду встречая ожесточенное сопротивление восставшего народа, сметая все на своем пути, после месячного похода с непрерывными боями вошли, наконец, в Полесье. И тогда, казалось, сама земля застонала от ужаса, плач и вопль поднялся по всему краю. Весть о движении князя: «Ярема идет!», передаваемая из уст в уста, обгоняла его хоругви вместе с заревом пожаров. Подойдя к Немирову, своему вотчинному городу, князь потребовал открыть ворота, однако жители его, опасаясь возмездия за учиненный ими бунт, отказались это сделать. Разъяренный Вишневецкий приказал взять город штурмом и никого не щадить. Сидя на своем гнедом аргамаке, он, размахивая саблей, кричал своим солдатам: «Убивайте их, но так, чтобы они чувствовали, что умирают!». Отблеск пожара играл на стальной кирасе князя и его лице, придавая его фигуре зловещий вид и вселяя ужас в сердца защитников города.

В ставке запорожского гетмана, которая в то время уже находилась в Чигирине, было известно о передвижении войск Вишневецкого. Хотя его собственные земли на левом берегу Днепра и были уже очищены от панов, а Лубны захвачены восставшими, однако Полесье, еще недавно свободное от поляков фактически было усмирено железной рукой князя. Оставаясь в районе Немирова, он занимал очень выгодную в стратегическом отношении позицию.