Легенда о гетмане. Том I (СИ)

Возвышение Киева в начале семнадцатого столетия, как центра возрождающейся духовной жизни Южной Руси, связано с именем запорожского гетмана Сагайдачного, который добился от короля Сигизмунда 111 фактической отмены унии на территории Украйны. Тогда же иерусалимский патриарх назначил киевского митрополита, которым стал Иов Борецкий и нескольких епископов. Сагайдачный не остановился на этом и основал в Киеве Братский монастырь, главным ктитором которого стал сам и вписал в «братчики» все Запорожское Войско. Тем самым запорожский гетман недвусмысленно дал понять польскому правительству, что казаки взяли на себя функцию вооруженных защитников греческой веры и какое-то время поляки с этим вынуждены были считаться. С этого времени и в запорожцы стали принимать только православных, хотя раньше вероисповедание для зачисления на Сечь значения не имело.

Хмельницкий сейчас торопился в Киев, так как получил известие о том, что там его ожидает иерусалимский патриарх Паисий, следовавший в Москву.

24 декабря утром гетман в окружении старшины подъехал к Золотым воротам, куда уже толпами валил народ. Там его встречали митрополит Сильвестр Косов и иерусалимский патриарх со всем духовенством и знатными горожанами. Хор киевской бурсы исполнил гимны на русском и латинском языках, воздавая ему хвалу, как новому Моисею, защитнику святой веры. Сошедшего с коня и преклонившего колено перед высшими иерархами церкви Хмельницкого, патриарх поздравил с победами, даровал ему отпущение грехов и высказал надежду, что он и впредь будет продолжать войну за святую веру против латинян.

Тронутый и обрадованный такой встречей, гетман воспользовался случаем и испросил разрешение вступить в брак с Барбарой Чаплинской, которое незамедлительно и получил. Его будущая жена тут же была окрещена по православному обычаю, и предыдущий брак, заключенный по католическому обряду был признан недействительным…

Пробыв несколько дней в Киеве, Хмельницкий не стал здесь задерживаться и отправился в Переяславль, где, как он уже знал, его ожидали послы сопредельных государств. Туда же должно было прибыть и польская комиссия Адама Киселя для обсуждения окончательных условий мирного договора.

Благодаря своему удобному географическому положению, Переяславль и до Хмельницкого нередко использовался в качестве сборного пункта для встреч представителей реестрового и запорожского казачества. Сюда проще было добраться в зимнее время и из Варшавы, и более удобно, чем на правый берег Днепра, из Москвы.

По прибытию в Переяславль гетман, прежде всего, совершил обряд церковного венчания, хотя некоторые полковники были этим его поступком недовольны и не приветствовали его брак с полячкой. Тимофей же вовсе не скрывал неприязни к мачехе и уклонился от присутствия на свадьбе.

– Не верю я этой лядской потаскухе, – говорил он Дорошенко, отправленного Хмельницким встречать царского посланника Унковского, приезда которого со дня на день ожидали в Переяславле. Тимофей под благовидным предлогом увязался вместе с ним, чтобы не присутствовать на свадебном пиршестве. – Я хорошо помню, как она с отцом заигрывала, когда еще не была женой Чаплинского, чуть ли не на шею ему вешалась. И за сестрами, и за Юрасиком помогала присматривать. Ну, еще бы, войсковой писарь реестровых казаков, обласканный самим королем. А как узнала, что у него, собственно, из-за короля неприятности и начались, так сразу за Чаплинского замуж выскочила.

Дорошенко, который уже получил согласие Павла Яненко на брак с дочерью, был весел и радостен, готовый обнять весь белый свет, поэтому слова друга не воспринял всерьез…

– В конце концов, не тебе же с ней жить, – философски заметил он хмурому Тимофею. – А у гетмана у самого голова на плечах есть, ему виднее. Да и я ей благодарен за спасение Оксаны.

Тимофей еще более помрачнел, стеганул плеткой коня и поскакал вперед. Петр, обрадованный прекращением этого тягостного для него разговора, последовал за ним.