Легенда о яблоке. Часть 2

Ахматова покоробило поведение мужчины. Тот был заметно старше Софии, и явно не из ее круга, но говорил и смотрел на нее откровенно, как на сладкую вишенку. Мысль о возможных романтических отношениях девушки с этим спасателем, вдруг разозлила Алекса. Он мельком взглянул на нее, снял солнечные очки и командным голосом крикнул в сторону воды:

– Афина, ко мне!

София отвлеклась от встречи с Диланом и, оглянувшись на бегущую прямо к ним собаку, неожиданно оцепенела, покачнулась и уперлась в плечо Ахматова. Тот и забыл, что девушка боится собак, но, когда она прижалась к нему, повернулся к ней всем корпусом и обнял.

Афина уже стояла у ее ног, широко раскрыв пасть, обнажив белые длинные клыки и довольно отряхиваясь от воды. Брызги взлетали вверх и попадали на лицо. От ужаса София выронила из рук кроссовки, закрыла глаза и двумя руками ухватилась за плечи мужчины.

– Да ты вся дрожишь!– виновато и ласково проговорил Алекс и нежно обнял девушку за талию второй рукой.

– Ой-й,– испуганно протянула она, еще крепче сжимая пальцами футболку Алекса,– умоляю, уберите собаку…

– София, посмотри на меня,– мягко попросил тот.

Она медленно подняла голову и открыла глаза, и вдруг ее словно током ударило: Алекс был так близко, он прикасался к ней, и она кожей чувствовала тепло его тела. Очнувшись от охватившего ее волнения, София разжала пальцы и попыталась отстраниться.

– Умница! Теперь мы вместе присядем перед Афиной, хорошо?– похвалил он, не отводя нежного взгляда от ее лица, но девушка все еще сжималась от страха.– Перестань паниковать. Она еще ни разу никому не причинила вреда.

– Я бою-юсь…– прошептала София, теряя голос от смешения чувств: неконтролируемого страха перед животным и смущения такой откровенной близостью мужчины.

– А ты смотри на меня и не задерживай дыхание… Расслабь мышцы спины…

Алекс мягко провел ладонью между ее лопатками. От этого прикосновения Софии захотелось расплакаться. В этот момент она не понимала, чего боится больше: своих чувств к Ахматову или его собаки, все это время недоуменно следящей за ними.

– Простите…– не выдержала София, и на ее глазах появились слезы,– я сейчас буду плакать…

– Только не это…

Ахматов впервые растерялся оттого, что был глубоко растроган проявлением таких сильных эмоций у девушки. Он быстро взглянул на собаку, та на него, и приказал:

– Афина, лежать!

Собака тяжело упала на песок, послушно сложив передние лапы перед мордой, и исподлобья вновь разглядывала хозяина и его спутницу.

– Пойдем-ка, тебе нужно успокоиться. Не думал, что ты до такой степени боишься собак!

Алекс повернул девушку в направлении пляжного бара, ловко подхватил одной рукой ее кроссовки с песка и увел от сенбернара. Афина не сдвинулась с места.

Ощутив горячий ручеек на щеке, София быстро смахнула слезы пальцами и, стыдясь этого, опустила голову. «Ох, как неловко! Испугалась, как маленькая… Вот сейчас разревелась бы во весь голос… Что бы он обо мне подумал? Может, так и сделать? Ведь нет же больше сил!»– заныло внутри нее.

Алекс довел девушку до первого столика и мягко усадил на стул. Она не поднимала головы, а спасительный козырек бейсболки скрывал ее глаза. Ахматов присел напротив, положил на край стола свои очки и сплел пальцы в замок.

– Не ожидал, что ты так сильно испугаешься,– признался он.

Девушка, отходя от испуга, еле заметно кивнула и непроизвольно скрестила руки на груди. Она и сама не ожидала такого от себя.

– Ты можешь не стыдиться слез. Это нормально… Когда я смотрю мелодрамы, – тоже плачу…

София окончательно пришла в себя и удивленно выглянула из-под козырька.

– Вы смотрите мелодрамы?– сомневающимся тоном спросила она и улыбнулась уголком губ.

– Могу начать смотреть, только бы ты не плакала!– свел брови домиком Ахматов.

София не сдержала смущенной улыбки и, поставив локти на стол, подперла голову ладонями.

– Я трусиха. Никому об этом не говорите,– созналась она.

Ахматов наклонился ближе и клятвенным тоном произнес:

– Никому, обещаю!

«И почему ты такой милый?»– заметила София и поморгала мокрыми ресницами, чтобы высушить глаза. Одновременно она окинула взглядом место, в котором находилась, и поняла, что сидит за тем же столиком, за которым год назад сидела с Диланом. В ее памяти тут же ожил их разговор – во всех деталях и красках. Она перевела взгляд на руки Ахматова, там же когда-то лежали и руки Дилана, а на краю стола с его стороны виднелись три отметины, оставленные острым краем брелока его ключей.

«Что это значит? Что появление Дилана – знак предостережения? И почему ты здесь, Фисо, а не дома занимаешься «Цербером»?»