Легенда о хрустальном яйце

— А вы-то что здесь делаете, молодой человек? — тихо спросил Петр Николаевич. — Эта лекция — для дилетантов. Так, популярный рассказ. Зря теряете время.

Павел покраснел и ничего не ответил.

— Ну что ж, коли вы так богаты временем, оставайтесь, слушайте, — сухо сказал Лебедев и отвернулся к доске.

Усаживаясь на свободное место, Павел заметил, что шапка его гуляет по столам. Он немного успокоился, но всё же конца лекции дождался с трудом.

Лебедев ответил на вопросы слушателей, и аудитория опустела. Они остались вдвоем. Кто-то (Павел не заметил, кто) шапку с деньгами положил на кафедру. Обнаружив ее, профессор удивленно огляделся. Он достал из шапки записку, прочитал ее, а потом внимательно посмотрел на Шмакова. Павлу показалось, что Лебедев одобрительно кивнул ему. Но может быть, ему это действительно показалось? Наконец Павел решился. Он встал из-за стола и твердой походкой подошел к кафедре. Когда он протянул за шапкой руку, Лебедев быстро достал из пиджака деньги и, не глядя на Павла, опустил их в шапку. Шмаков облегченно вздохнул... Он уже больше не сомневался в том, что Лебедев одобрительно кивнул ему...

Недолго проработал Шмаков в лаборатории профессора Лебедева. Но «закалку», как выражается сам Шмаков, он получил здесь на всю жизнь. Руководил работой молодого ученого уже известный в то время физик Петр Петрович Лазарев. Лазарев занимался молекулярной физикой и фототехникой. Некоторые из экспериментов и опытов, поставленных Шмаковым, Лазарев использовал в своих теоретических и исследовательских работах. Лазарев умел увлечь молодых физиков своими идеями. И хотя в те годы еще с трудом угадывалось значение таких, скажем, исследований, как «теплопроводимость разреженных газов» или «поглощение энергии света», Шмакову и его товарищам казалось, что эти вопросы — самые важные в современной им физике.

За увлекательными беседами и жаркими спорами незаметно наступал вечер. Усталый, но довольный, брел Шмаков домой. Сколько было планов, надежд на будущее! Он шел, не замечая ни вечерней Москвы, ни прохожих. Он мечтал... Но как бы далеко ни увлекала его фантазия, Павел, конечно, не мог даже и предположить, что через несколько десятилетий два видных советских ученых, академик Лазарев и он, профессор Шмаков, при встрече будут вспоминать эти далекие, но такие важные для них обоих годы...

Московские физики, 1912 год.

В первом ряду слева направо: Н.А. Баусов, Февралев-Акимов, Н.С. Селяков, Краснощеков, Т.К. Молодый, П.П. Павлов, П.В. Шмаков, А.И. Акулов.

Во втором ряду: В.С. Титов, Г.Б. Порт, В.К. Аркадьев, А.К. Тимирязев, Л.И. Лисицын, П.П. Лазарев, М.А. Чупрова, А.Б. Млодзеевский, Н.Е. Успенский.

Стоят: П.Н. Беликов, Э.В. Шпольский, Ф.К. Курепин, В.С. Сребницкий, И.П. Неклепаев, К.А. Леонтьев, С.И. Вавилов, А.Г. Калашников, Н.В. Баклин, А.С. Беркман, Н.К. Щодро, С.Я. Турлыгин, С.И. Ржезкин, Б.Ф. Розанов.

СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА

Годы!.. Они мчались по усталой, измученной России, сменяя одно событие другим, безраздельно владея и распоряжаясь жизнями миллионов людей. В их числе оказался и молодой ученый Павел Васильевич Шмаков. Надолго пришлось ему оставить и спектрограф, и толстые тома университетских изданий. Шмакову дали грубую суконную шинель, огромные солдатские сапоги, нацепили погоны прапорщика и отправили в Восточную Пруссию на «помощь» царскому генералу Ренненкампфу. Отсюда начал свой четырехгодичный марш 228-й пехотный Задонский полк, где Шмаков служил начальником связи.

Шмаков ненавидел свой военный мундир. Как тосковал он по книгам, по своему спектроскопу, по друзьям! Но разве кого-нибудь интересовало настроение молодого ученого? Здесь он числился обыкновенным прапорщиком.

Невелико было его хозяйство: двенадцать конных ординарцев, пять километров потрепанного полевого кабеля и пять телефонных аппаратов. Офицеры полка, даже интенданты, с завистью говорили ему: «У тебя, Шмаков, не служба, а курорт. Ешь да спишь. Всем бы так воевать!»

Но после первых же боев никто больше не завидовал начальнику полковой связи.

228-й пехотный полк прямо с марша бросили в арьергардные бои. Он должен был захватить один из плацдармов, оставленных частями разбитой армии генерала Ренненкампфа. И вот тут-то, в Восточной Пруссии, Шмаков по-настоящему понял, что такое война.