Легенда о хрустальном яйце

Мистер Кэйв, главный герой этого коротенького рассказа, доживал свои дни, страдая от пренебрежительного и даже намеренно плохого отношения к себе жадной жены и неродных детей. В свое время он получил довольно приличное образование и до последнего часа сохранил острую любознательность. «Во время описываемых событий, — сообщает Уэллс, — здоровье его было совершенно расстроено... В довершение ко всем своим бедам, он целыми неделями страдал меланхолией и бессонницей. По ночам, когда ему становилось невмоготу от тоски, он тихонько, стараясь никого не разбудить, вставал с постели и бродил по дому. В одну из таких ночей, под утро, в конце августа, Кэйв заглянул в лавку...» То, что он увидел, не только поразило и взволновало старого естествоиспытателя, но и привело его, в конце концов, к трагическому концу. «Грязное маленькое помещение было погружено во тьму, и только в одном месте теплился какой-то странный свет. Подойдя ближе, Кэйв увидел, что свет исходит от хрустального яйца, которое лежало на углу прилавка, у самой витрины. Тонкий луч света, пробивавшийся сквозь щель в ставне, ударял в яйцо и, казалось, наполнял его сиянием... свет растекался по всему яйцу, как будто это был полый шар, наполненный каким-то светящимся газом... Кэйв взял хрустальное яйцо и перенес его подальше от окна в самую темную часть лавки. Яйцо продолжало светиться еще минут пять, потом стало медленно тускнеть и погасло. Кэйв передвинул его в полосу света — и сиянье тотчас же возобновилось...»

Я умышленно не пересказываю своими словами содержание этой истории, а выбираю наиболее существенные места рассказа и привожу их так, как они есть у Уэллса. На мой взгляд, иначе нельзя. Это позволит нам потом сделать несколько весьма существенных выводов.

Дальнейшие события развивались следующим образом. Мистер Кэйв не поделился своим открытием ни с кем из членов семьи. Он «жил в атмосфере злобы и вечных придирок, и признание, что какой-нибудь предмет доставляет ему удовольствие, было связано для него с риском лишиться этого предмета». С той ночи вся жизнь старика была в наблюдениях загадочных явлений, происходивших внутри хрусталя.

«Было бы слишком долго и скучно рассказывать обо всех стадиях этого открытия Кэйва, — вдруг заявляет автор. — Достаточно сообщить результат: рассматриваемый под углом примерно в сто тридцать семь градусов к световому лучу, хрусталь давал ясную картину обширной и совершенно необычной местности... По описанию Кэйва, пейзаж в хрустальном яйце неизменно являл собой широкую равнину, на которую он смотрел откуда-то сверху, словно с башни или мачты. На востоке и на западе равнину замыкали высокие красноватые скалы, напоминавшие Кэйву какую-то картину... В первый раз Кэйв находился ближе к восточной цепи скал, над которой восходило солнце. Он увидел множество парящих призраков и принял их за птиц. Против солнца эти птицы казались совсем темными, а попадая в тень, ложившуюся от скал, они светлели. Внизу под собой Кэйв видел длинный ряд зданий. Он смотрел на них сверху. По мере приближения к темному краю картины, где лучи света преломлялись, эти здания становились неясными. Вдоль сверкающего широкого канала тянулись ряды деревьев, необычных по форме и окраске — то темнозеленой, как мох, то серебристо-серой...»

Наконец-то! «Широкий канал»... Ну конечно же, это знаменитые, традиционные марсианские каналы. А картина, которую видел в хрустальном яйце старик, — кусочек далекого Марса...

Несколькими днями позже, пристально рассматривая открывшуюся перед ним местность, мистер Кэйв вдруг обнаружил, что вдоль фасада здания «шла широкая, необычайно длинная терраса; посредине ее, на равном расстоянии одна от другой, высились огромные, но очень стройные мачты, к верхушкам которых были прикреплены маленькие блестящие предметы, отражающие лучи клонившегося к закату солнца...» Кэйв не успел по-настоящему и поразмыслить об этих странных мачтах, как новое чудо потрясло его: он увидел чье-то лицо, вернее — огромные глаза. Старику показалось, что только хрусталь отделяет его от этих больших пытливых глаз...

Однажды, когда видимость была особенно хорошей, Кэйв сумел рассмотреть предмет, сверкавший на одной из мачт. Вы, наверно, догадались, что предметом этим было хрустальное яйцо, точно такое же, каким обладал сам хозяин лавки. Первое время не подозревавшие, что за ними следят, марсиане поднимались на мачту и подолгу смотрели в хрустальное яйцо. Некоторые из них перелетали от мачты к мачте, словно неудовлетворенные открывавшимся им зрелищем. Как-то мистер Кэйв попытался даже привлечь внимание одного из обитателей далекого мира: он вплотную приблизился к хрусталю, крикнул и отскочил. Но когда он вновь заглянул в яйцо, марсианина уже не было...