Легенда о Короле и Воине: Пробуждение тьмы

Впрочем, с девочкой часто такое случалось. Она любила усложнять всё, что только возможно. Любое простое заклинание, показанное Матвеем, Маара старалась переделать и усилить. Возможно, из-за этого с ней и происходили самые разные казусы. Иногда, отрабатывая то, чему её научил Матвей, девочка пыталась применять свои изобретения. Ведь заклинание мало придумать, его нужно ещё опробовать. А вдруг потребуется что-то подправить? Чаще всего проблема заключалась в том, что Маара создавала нечто очень сильное. И поскольку сама она плохо контролировала собственные силы, результат выходил чрезвычайно эффектным и разрушительным. Впрочем, точно также получалось, когда колдунья точно следовала инструкциям, так что не стоило валить всё на тягу к изобретениям. Просто Мааре нравилось всё новое и необычное, а простота и обыденность быстро наскучивали. Зачем творить магию как все, если есть шанс заняться новаторством?

Именно эта досадная тяга всегда мешала Мааре. Любую задачу, которую можно было решить за пару ходов, девочка растягивала до невозможного, самолично устраивая себе конец света. Со временем Матвей придумал защиту от этого. Давая Мааре очередное задание, он театрально вздыхал:

— Слишком сложно… Все тратят на это чересчур много времени.

Тут уж Маара начинала искать все возможные пути сокращения. И, как ни странно, находила.

Ещё один печальный итог тяги к сложному: Маара почти не общалась со сверстниками. Их мысли, их интересы, их чувства не вызывали у девочки ничего кроме молчаливого изумления. Неужели, говоря всё это, они не шутят? В компании взрослых Маара всегда чувствовала себя проще и увереннее. Ей нравилось слушать их мысли и рассуждать самой. Вот только это тоже продолжалось лишь до тех пор, пока девочка не теряла интерес к теме беседы. Если Маара замечала хоть что-то скучное, она тут же делала несколько шагов назад и с разной степенью изящности заканчивала разговор.

По большому счёту, Маара дружила лишь с Меган. Со всеми остальными девочка общалась, но не более. Взрослые сами не видели в ней друга, а сверстники считали её странной. Оставалась лишь Меган, но даже она не удовлетворяла Маару. Да, интересная собеседница, да, готова разгадывать любые тайны, да, приглашает за семейный стол, но в то же время Меган мало чем отличалась от остальных. Если бы её родители не дружили с Матвеем, вряд ли бы они с Маарой поладили. Колдунья подозревала, что однажды её тяга к сложному и интересному ей аукнется… Впрочем, пусть боги сами рассудят, кто из них прав, кто виноват.

Колдунья поднялась на ноги и побрела в сторону озера. Нужно постирать рукав, а то пока она сидела, он успел из золотистого стать алым. Сосны-великаны обступали лесную тропу со всех сторон. Их ветки, одетые в изумрудный атлас, походили на руки придворных дам. Маара остановилась посреди тропинки, улыбнулась и закружилась на месте. Охровая юбка разлеталась в стороны, словно солнечные лучи, ореховые волосы метались из стороны в сторону. Словно прекрасный вит, дочь Милитарьи, она танцевала между стволами вековых деревьев. Девочка летела вперёд по тропинке словно птица, прекрасная и свободная.

Когда Маара остановилась, она расхохоталась и запрыгала, хлопая ладонью по шкатулке. Прекрасный день, прекрасная жизнь. Разве может что-нибудь испортить этот момент? Пусть её не взяли на консилиум — это уже не виделось Мааре такой большой проблемой — зато она проявила руны.

Милитарианка брела вперёд к озеру. Теперь она размышляла о том, что сделает по возвращении в лагерь.

— Во-первых, нужно узнать, когда будет ужин, — рассуждала девочка. — Потом пойду к себе и стану разгадывать шкатулки. Нужно будет посмотреть на новые руны. Они, вроде бы, отличаются от старых. Интересно, а если их собрать, то они также будут сиять? Наверное, там будет такой же кулон. А вдруг он будет другим? Или не кулон, а, например, кольцо?

Вытащив из-под платья подвеску, Маара задумчиво посмотрела на чёрное стекло, украшенное красными камнями. И зачем он такой нужен?

— Ты ведь даже к платью не подходишь, — сказала девочка, убирая украшение.

Озеро сияло в солнечных лучах. Идеально ровная гладь поражала своей белизной. Она напоминала гигантское зеркало, забытое на земле богами. Небо, такое же голубое, сливалось с ним, малахитовые кроны елей обрамляли озеро, лишь усиливая сходство. Маара застыла на краю обрыва и, раскинув руки, зажмурилась. Она вдохнула воздух полной грудью… И резко выдохнула, сбросив руки вниз. Девочка наклонилась вперёд и принялась раскачивать корпус из стороны в сторону, словно маятник.

Только когда спина заныла, колдунья выпрямилась и посмотрела на кромку воды.

Внизу она разглядела женский силуэт. Рядом с озером стояла тонкая, длинная женщина, облачённое в бархатное платье. Лицо скрывала плотная вуаль. По спине струились густые иссиня-чёрные волосы. Женщина стояла, наклоняясь вперёд. Она словно что-то стирала в озере, ловко орудуя руками, скрываемыми чересчур длинными рукавами.