Легенда о Короле и Воине: Пробуждение тьмы

— Манорок и Роталлеб живы, — выпалили женщина и обессиленно добавила. — По крайней мере были…

Сказав это, она застыла на месте и прижала руки ко рту. Веки мага медленно опустились и поднялись. Несколько долгих минут Матвей молчал, переваривая информацию. Если Король и Воин живы, то суд не имеет никакого смысла. Конечно, Эрика всё ещё нарушила прямой приказ Прелатов, но не до конца… За такое её могли пощадить. Но если… Если это действительно так, почему Эсма молчит? Да и вообще, откуда она про это узнала.

— Подожди… — медленно сказал маг.

Он подался вперёд и, упершись локтями в колени, внимательно посмотрела на женщину:

— Как это живы? Разве Элиот не убил их?

— Не он убил… — осторожно сказала Эсма. — Это сделал другой маг…

— Я думал… — Матвей снова откинулся назад. — Думаю, это станет сюрпризом для всех.

— Их убил другой маг, — повторила колдунья.

Зря Эмин ей всё это рассказал. Возможно, узнай она обо всём позже, сейчас бы не чувствовала себя предателем. Нужно было встретиться после консилиума. Тогда бы Эсме не пришлось мучиться. Впрочем, кого она обманывала. Её и так целую ночь потряхивало от мыслей, что Эмин убил Короля и Воина. Если бы она не узнала, что случилось, из первых уст, сейчас бы уже ходила седая. То, что к самим смертям Эмин не имеет никакого отношения, радовало. По крайней мере, парень ещё не спятил. Оказалось, что Элиот приписал ему все заслуги только из-за того, что именно Эмин нашёл тела. Что ещё больше обрадовало Эсму — погибли двое мальчишек, а Манорок и Роталлеб остались целы и невредимы.

Глубоко вздохнув, Эсма начала рассказывать:

— Есть один маг. Он познакомился с двумя детьми… И он уверен, что именно они являются Манороком и Роталлебом. После того, как я узнала, что произошло, я связалась с ним. И он сказал, что всё хорошо, они живы. И главное, на самом деле никто не знает, кто совершил эти убийства.

Эрбианка протянула руки к Матвею и обречённо произнесла:

— Они живы. Они дети. И из-за них впервые убили, но они выжили. И этот суд. Всё это. Всё, что будет дальше! Это бессмысленно!

— То есть, Эрика ни в чём не виновата. За желания карать нельзя. Только действия достойны осуждения и наказания. И, полагаю, Верховной жрице простили бы даже попытку убийства.

Матвей взял руку Эсмы и сжал её:

— Мы должны рассказать об этом.

— Нет! — воскликнула женщина.

Сверкнула молния, послышался треск, запахло гарью. Яблоня раскололась пополам, и из её разлома поднимался дымок. Исключительно по воле богов не задев Эсму, заклятие врезалось в ствол прямо над головой Матвея. Маг быстро вскочил и встал рядом с колдуньей. Вокруг зазвучали вопли и крики.

Со всех сторон мерцали заклятья. Тут и там появлялись маги. Лишь по цветам их одежды, удавалось различить, кто это. Все мешались друг с другом.

Даже не пытаясь разобраться, кто с кем и против кого, Эсма и Матвей сражались вместе. Эрбианка поддерживала защитные чары, милитарианец посылал боевые заклятия. Изредка они менялись ролями, чтобы дать друг другу передышку. Они ещё не понимали, что происходит, но в глубине души чувствовали, что попали в центр бездны. Эрбианцы нападали на милитарианцев, ректуриане атаковали артэмиан, лотийцы и флумийцы бились насмерть с лименцами и либерианами.

Но, вопреки всему этому хаосу, вопреки всем законам магов и времени, руки Эсмы и Матвея соединились, их пальцы переплелись. Не желая отступать, они приготовились сражаться за себя, свою любовь и свою вечность.

Глава 48 “Под взором вечности”

— Не понимаю, — сказала Белла. — Неужели тебе это нравится?

— Не понимаю, — передразнил подругу Никки. — Неужели тебе это не нравилось?

Красноречиво зевнув в ответ, Принц встала со своего места и принялась ходить из стороны в сторону, размахивая руками. Утомившись, она замерла у окна и тяжело вздохнула.

— Снова не выспалась?

— Много работы, — отмахнулась Белла и тут же, как на зло, широко зевнула. — Рано встала, вот и всё.

— У Дендра есть снотворное. И успокоительные, — наставительным тоном сказал Никки.

— Да, да, — девочка снова зевнула.

Последние несколько дней Принц чувствовала себя едва живой. Буквально каждую секунду Белла думала, что сейчас умрёт — вот прямо здесь и сейчас. Всё тело болело от недосыпа и усталости. Вновь вернулись кошмары. Через раз в них возникали князь и его казематы. И бесконечные крики боли. Иной раз перед Беллой представали окровавленные тела тех, кого она мучила ради важных сведений, больших денег, абсолютного повиновения или княжеского веселья. Помимо них приходил мужчина-крыса, и вот он пугал девочку больше всего. Мужчина пробирался в любые сны, то оставаясь на окраине, то занимая центральное место. И каждый раз эта тварь звала Беллу к себе и пыталась дотронуться до её. Когда холодные липкие пальцы касались девочки, она с криком просыпалась. А затем, уткнувшись взглядом в серую стену, долго беззвучно рыдала. Горло саднило от проглоченных криков, щёки щипало от солёных слёз.