Легенда о лиловом драконе

А Лил не мог — не имел права! — отправиться в город и узнать хоть что-то о состоянии подруги. Он уже навлек на Ариану несчастье своим безответственным поступком. Кто знает, какое наказание придумает Энда в следующий раз? И на чью голову оно падет…

— Ну, давай, я сама схожу к сестре? — предложила однажды Айлин. Но Лил только покачал головой.

— Не хочу, чтобы ты тоже пострадала из-за меня, — твердо, хотя и совершенно опустошенно произнес он. Айлин попыталась было объяснить, что он не тот, от кого может зависеть судьба Арианы, но ее старания пропали даром. Только он был виноват в том, что Ариана находилась между жизнью и смертью. Сначала это весьма доходчиво объяснила ему ее мать, а потом еще добавила и старшая сестра, пришедшая за новой порцией цикория.

— Только такая дуреха, как Ариана, могла связаться с драконьим отродьем! — бросила она Лилу в лицо. — Вот и расплачивается теперь за свою глупость!

Лил потратил более суток, чтобы найти место, где рос цикорий, но какое это имело значение, если он не мог исправить своего проступка? И только с холодеющим от ужаса сердцем встречал выходящие из ворот Армелона похоронные процессии. Лил судорожно вглядывался в лица людей, сопровождающих умершего, безропотно снося оскорбления и не представляя, что будет делать, если вдруг увидит знакомого человека.

Однажды мать рассердилась.

— Долго ты еще будешь изводить себя? — раздраженно поинтересовалась она. — Неделя прошла: раз ничего плохого не случилось, то уже и не случится! Лучше делом займись! А то зима на носу, а от тебя никакого проку!

Признавая за матерью полное право требовать помощи, Лил послушно отправился выполнять ее поручения. Работа притупила пытку, не оставив времени думать и корить себя. И только по ночам, лежа без сна в кровати и глядя в темный потолок, Лил раз за разом заново переживал тот кошмарный вечер, когда потерял Ариану. Он ничего не смог бы изменить, даже представься ему такая возможность. Он сделал все, что было в его силах, чтобы спасти ей жизнь. Вот только ни та, ни другая мысль не приносили ни малейшего облегчения. В его жизни больше не будет Арианы. Той самой, что не только без страха приняла его дракона, но и Лила научила его принимать. Той самой, что смеялась над его заботой и пыталась сама его опекать. Той самой, что отказывалась признавать предательство и так бесконечно доверяла Лилу, что без всякого страха и сомнения пошла вслед за ним в Заповедную пещеру. И даже…

Лил подскочил на кровати и в отчаянии сжал кулаки.

Ариана взяла то, что принадлежало Энде. И навлекла на себя его проклятие.

* * *

Хедин бушевал, а Ана тупо смотрела в одну точку и не шевелилась. Ей было все равно…

Она так устала чувствовать перед всеми вину. Перед сестрой за то, что настроила ее против жениха и обманом вынудила уйти из дома. Перед мужем за то, что женила его на себе и не смогла подарить столь желанного сына. Перед дочерьми за то, что уделяла им недостаточно внимания и не уберегла от жизненных неудач. Даже перед собой за то, что не смогла соответствовать той Ане, которую воображали в ней другие и которую так ненавидела она сама.

Она всю жизнь завидовала Айлин. Ее непосредственности, ее жизнерадостности, ее умению наслаждаться сегодняшним днем и не думать о будущем. Ане все это было недоступно. Она всю жизнь жила в напряжении, стараясь держать в руках нити судеб дорогих ей людей. Но оказалось, что ничегошеньки она не держала. Вся тщательно продуманная и разложенная по полочкам жизнь рухнула, когда обиженная упреками отца Беанна в сердцах сообщила тому, что болезнь его драгоценной Арианы вызвана вовсе не укусом ядовитой змеи, а когтями одного общеизвестного дракона.

Такого Хедина Ана еще не знала…

Он подскочил к младшей дочери с искаженным отвращением лицом, грубо сорвал рубаху с ее плеча и, увидев три едва подживших рубца, ударил Ариану по щеке. Она вскрикнула, заставив и мать, и сестру окаменеть от ужаса, но Хедина это не остановило. Разразившись такими ругательствами, о смысле которых не догадывалась даже Ана, он бросился в комнату дочерей и вернулся оттуда, потрясая кожаным томом «Сказаний о драконах» и обвиняя книгу во всех смертных грехах.

— Она станет первой! — отрезал он и швырнул «Сказания…» в затопленную печь.

Ана думала, что дочь немедленно бросится за обожаемой книгой и попробует ее достать, но Ариана даже не пошевелилась. Держась рукой за припухшую щеку и тщетно давя слезы, она смотрела на отца, и вечное почтение в ее глазах сменялось на зеркальную ненависть Хедина.

Ана не говорила ни слова. Не старалась успокоить мужа. Не пыталась защитить от него дочь. Его пощечина разбила ей сердце, да так, что не было сил даже дышать. Разве можно было любить мужчину, который поднял руку на больную дочь? Разве можно было оправдать его жестокость? Ана отдала жизнь человеку, которого совсем не знала. Она пожертвовала сестрой и дочерьми для удовлетворения собственной преступной страсти и всю жизнь ждала расплаты за содеянное. И расплата пришла. И обрушилась на Ану, погребя под собой ее душу.