Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ)

— Блять, да! Но даже я ее нихуя не понимаю! — с горечью усмехнулся сержант.

— Ну и дурак! Что тут понимать? — махнула рукой Мел и плеснула в бокал еще вина. — Я вот только послушала твою историю и мне все предельно ясно! Этот ее дурацкий муж, как его там…

— Декстер, — цокнул Харди.

— Декстер. Она, конечно, его не любит, но продолжает оставаться с ним лишь из-за своих страхов быть одной, быть ненужной. А он, наверняка, этим пользуется. Возможно, обещает ей всякое…

— Какое всякое? — нахмурился Том.

— Ну не знаю… Телефоны там, бирюльки, машины… Откуда мне знать, что именно? Но я практически уверена, что это так, — пояснила за абьюз Маккарти. — Ведь женщины, находящиеся в подобных отношениях, всегда пытаются найти в них для себя хоть какую-то выгоду, как бы оправдывая себя, что не просто так она с ним продолжает быть. Ну типа… Кхм… Ой, ну подумаешь, избил он меня! Бьет, значит любит! Да и вообще, он свозил меня на Гоа! — спародировала она голос тупой пизды.

— Ну и что мне это дает? Что, сука-бля, мне тачку ей купить? — скривился Харди. — Я, блять, так-то могу конечно, но нахуя б мне это после того, как она меня опрокинула?

— Ну ты совсем ничего понимаешь? Или не слушаешь? Не нужны ей никакие тачки! Ни от него, ни, уж тем более, от тебя! — постучала костяшками его по лбу Мелисса. — Я же тебе сказала, что для нее это просто оправдание для самой себя. От тебя же ей нужно совсем другое.

— И что же, сука-бля? — подкатил глаза сержант.

— Твоя любовь! — сложила пальцы сердечком нянька и посмотрела через него одним глазом на сержанта, второй зажмурив. — Она же тебе сказала, что хочет принимать твою любовь.

— А я, сука-бля, не давал ей свою любовь? — начинал вскипать Харди, будто Мел пыталась уличить его в бездействии.

— Ну, кажется, с определенного момента ты пытался дать ей только свои разговоры, — осуждающе поджала губы Мел.

— В смысле, блять? — развел руками Том.

— Ну ты только и делал, что доставал ее этими своими: «Ну давай поговорим», «Нам надо серьезно поговорить», «Расскажи мне, что тебя волнует» и бла-бла-бла, — изобразила даунский сержантский голос Маккарти, рукой пародируя его пухлый, не желающий закрываться рот. — Одни лишь разговоры! Но ты же хотел дать ей любовь, а не стать ее мозгоправом, не так ли?

— Ну я хуй понимаю, что мне тогда надо делать, — пожал плечами Харди.

— Просто быть с ней. Иногда этого достаточно, — улыбнулась Мел, положив свою ладонь на ладонь Тома. — Знаешь, как мне видится вся эту ситуация? Она словно бабочка, запутавшаяся в паутине прожорливого паука. А ты — мотылек, лишь летающий рядом и не решающийся вытащить ее. А она ведь так и зовет, так и просит тебя о помощи!

— Блять! — закрыл глаза сержант и хлопнул себя по лбу, мигом нарисовав в голове ту самую картину. — Она же об этом мне и пыталась сказать! Блять! Сукааа! Какой я еблан! Она же мне тогда буквально кричала: «Спаси бабочку!» А я хуй мог взять в толк, что шкуре надо и почему ее так волнуют эти обдроченные насекомые! Ды бляяяя! Она, кажется, мне что-то подобное говорила и в мотеле, когда рассказывала про своего Декстера!

— Вот видишь! — хлопнула в толстенькие ладошки Мел. — Все вы мужики такие! Не ушами слушаете, а я даже не знаю, чем! Хуем что ли?

Том жалобно проскулил, уронил голову на стол и стал медленно биться лбом. Мелисса сочувствующе похлопала его по спине и отхлебнула вина.

— Но что я могу сделать, сука-бля? Я не понимаю! — поднял голову Харди, и озадачено посмотрел на няньку. — Я же уже пытался!

— Значит, ты пытался мало или неправильно! — ударила кулаком по столу Маккарти. — Опустил лапки и все — потонул! Пошел на дно, а вместе с тобой и она. Точнее вы это делаете по раздельности. Две глупые мыши! Но ладно она, ее лапы скованны паутиной абьюза, и она сама ничего и не может сделать. А ты? Просто сдался? Ты же сам говоришь, что знаешь и чувствуешь, что она была искренна с тобой. Тогда почему ты сдаешься? Почему не пытаешься спасти и ее, и себя?

— Ну я, сука-бля, правда уже не знаю, как ей помочь, — положа руку на правую часть груди, замямлил сержант. — Я ей уже сказал все, что мог и не мог. И я уже не знаю, что сказать еще. Как ее уговорить…

— Ну, раз не знаешь, тогда что ж поделать… — вздохнула Мелисса, развела руки и поднялась из-за стола. — Ладно, пацан… Поеду я…

— Ээээм… В смысле? — приподнял шрамированную бровь Том, ведь не ожидал столь быстрого уходя няньки, а хотел услышать ее мотивационные речи.

— Ну а что… Вижу, что уже ни на что я повлиять не могу. Раз ты решил сдаться, то так тому и быть. Я, что могла — то сделала. А теперь мне еще по делам надо. В больницу к племяннице.

— Ммм… — равнодушно промычал Харди, подперев голову кулаком.

— Помнишь, это ее я тебе как-то пыталась сосватать?

— Помню, сука-бля, — продолжил залипать Том, уставившись в окно.

— Она, кстати, вышла замуж. И даже родила двоих детей, — несла она пока никому кроме нее непонятные бредни.

— Ей же, сука-бля, лет шестнадцать или типа того, — превратился в возрастную сову Том.