Легенда о Ричарде Тишкове

Но в общем Архипов был доволен. Все получилось вовсе неплохо. Вполне можно считать, что ему повезло. Летели прекрасно — никакой болтанки. И сегодня до пристани ехали на «Волге» с главным геологом. Попутная легковая — такое не часто случается…

И со штормом вышло удачно. Самый выигрышный момент для репортажа. И, главное, видишь все это собственными глазами. Не то что с чужих слов… Вообще материал может получиться…

К Архипову подошел Виталий. Крикнул:

— Пойдемте в культбудку!

— А что такое?

— Федор велел уходить с буровой.

Виталий пошел впереди, Архипов за ним.

И сразу же мокрый ветер тяжело ударил его по лицу. Архипов зажмурился на мгновение. А секунду спустя он уже ничего не понимал.

Со свистом, с ревом, с пушечным грохотом море и небо бросились на буровую. Громадная волна, накрыв настил, неслась прямо на Архипова. Он отпрянул назад, оступился и, судорожно взмахнув руками, полетел на мокрые доски. Его рывком подняли — кажется, Виталий и моторист. Волна хлестнула по ногам, до пояса обдала холодом, схлынула. А впереди уже росла и разбегалась новая, готовясь вспрыгнуть на настил…

Архипова цепко держали за рукава. Низко наклонясь вперед, почти ложась на ветер, он шел по качающемуся настилу между какими-то балками и трубами, временами даже полз. Он почти не раскрывал глаз — так бил ветер, и ничего не слышал, кроме грохота, и не знал, куда идет, и верил только в одно — в человеческие руки, держащие его.

* * *

Они сидели в культбудке на топчанах. Федор оглядел всех и еще раз машинально пересчитал про себя.

Да нет, порядок. Все тут. За ребят он не слишком и беспокоился. В первый раз, что ли… А вот корреспондент — этот сдуру мог и в море угодить. Как он шлепнулся — прямо под волну. Хорошо, Федор сзади стоял, успел поднять. Искупало бы, как миленького, или башкой о лебедку трахнуло…

То и дело волна била в основание, и Федор думал с тревогой: а что, если она еще выше поднимется? Будку бы не смело — силища какая… Нет, устоит. Домик каркасный, к основанию приварен. А главное — баки заслоняют…

Волна взорвалась прямо за спиной у Федора, и он сжался, ожидая удара, и зажмурился, а когда открыл глаза, все вокруг качалось и плыло, мелькали какие-то тени…

— А, черт! — сказал моторист и остановил лампочку, кругами ходившую под потолком.

Федор обернулся к Виталию:

— Хорошо еще, баки заслоняют, верно? А если бы с юга ураган? В щепки бы разнесло нашу голубятню.

— С юга ураганы такой силы не налетают, — сказал Виталий.

— Сваи-то выдержат — металл…

— Запас прочности тут достаточный, — согласился Виталий. — Правда, и ураганов таких лет десять не было.

Корреспондент достал авторучку и, наморщив лоб, что-то черкнул в блокноте. Федор с раздражением взглянул на него. Сидит тут, как инспектор по технике безопасности…

— Запас прочности — это все дело темное, — сказал Федор. — Под Баку три основания той осенью свалило. А тоже небось были с запасом…

— Да бросьте вы каркать, — возмутился моторист. — Уж лучше чем повеселей займемся… Давайте, хлопцы, лысых считать? Пока двадцать штук не насчитаем.

— Валяй, начинай.

Моторист начал с главного геолога. Вторым пошел начальник конторы. Потом сторож склада.

Когда очередь дошла до Федора, он сказал не без ехидства:

— А товарищ корреспондент не подойдет?

Это было несправедливо и просто грубо — Федор и сам знал, и не удивился, когда Виталий, покраснев, зло бросил:

— Когда начнем дураков считать, ты пойдешь первым номером.

И снова долго сидели молча, прислушиваясь к грохоту снаружи. Один из рабочих все пытался растопить печурку. Но подмокшие дрова так и не загорелись.

— Вот, хлопцы, я вам историю расскажу, — начал моторист. — Была у меня в Астрахани одна девчонка…

Рабочие заранее ухмылялись. Историй у Губы было множество.

— Я там в порту работал, в общежитии жил. А ребята говорят: просит, мол, девчонка одна с тобой познакомить. Хочу, говорит, посмотреть на живого одессита. Ладно, говорю, валяйте, знакомьте. Я тебе, думаю, покажу живого одессита…

Волна ударила в пол, в стену, в крышу. Лампочка вспыхнула ярко и лопнула. Радист Билал долго возился в темноте, менял лампочку.

Федор сказал ему:

— Поищи-ка главного.

Рация работала.

— Сергей Аршакович! — крикнул в трубку Федор. — Надолго эта музыка? Так и лупит в основание! Доски чуть не все сорвало.

— Что доски, ну? — сердито сказал голос в трубке. — Новые не поставим, да? Пять раз поставим. Сто раз поставим… Крепко шатает?

— Крепко! Так и ходит основание.

— Шатает — это ничего. Это ж металл. Он же пружинит, ну?

И вдруг Федор отчетливо понял, что всесильный человек по ту сторону провода так же беспомощен, как и он, Федор. Ну что он может сделать? Вертолеты уже при шести баллах не летают. Теплоход? Если и подойдет, пристать не сможет.

— Сергей Аршакович! — снова крикнул Федор. — Пока что все в порядке. Пересидим! — Он положил трубку и сказал своим: — Ничего, братцы. Живы будем — не умрем. Как, папаша? — И подмигнул корреспонденту.

Потом моторист досказал свою историю и, кстати, припомнил две другие.

— Ну и свистун ты! — восхитился Федор.