Легенда о смерти (СИ)

«Сенсационные новости! Это просто невероятно! Война МВД и МИД вышла на новый уровень. Вчера в обеденное время, у здания МВД центрального района по борьбе с преступностью, был замечен Антон Трупников. Мужчина, вошедший туда, как идеальный секс-символ с обложки модного журнала, покидал его в растрёпанном и замученном виде. Что молодой наследник миллиардной корпорации и глава отдела по связям с Азией, делал в отделе по борьбе с организованной преступностью, установить не удалось. Охрана и полиция внимательно следили за тем, чтобы журналисты не получили допуск к сенсации. Неужели, от нас скрывают преступную махинацию и самый завидный жених России, на деле коррумпированный чиновник, пользующийся своими связями и привилегиями, для получения выгоды? Внимательно следите за новостями! Ольга Шерстикова, „РТР-Волга“.»

Я резко перевернула телефон экраном вниз, не желая больше видеть эту тарабарщину. Как-то противно на душе стало и мерзко. Словно я была виновницей всех неурядиц и проблем в этом мире. Головой-то я понимала, что ничего подобного не совершала, но воспоминания вчерашнего дня заполняли голову. Я сопоставила все факты, «от» и «до» проработала в мозгу ситуацию и с отчаянием осознала. Все, что произошло, было настоящим кошмаром. Моя жизнь оказалась под угрозой и все началось с того, что двойник моего покойного отца, передал мне какое-то заклинание, память о котором заблокирована. Из-за чего размеренное течение времени, полетело кувырком!

Воспоминания, о шкатулке Агафельсис, были чёткими, ясными и понятными. Пожилой мужчина, татуировки по телу, знак принадлежности к ФСБ. И дальнейшие издевательства надо мной. Но вот воспоминания о разговоре Антона с матерью и наша дальнейшая беседа, были скомканы в одно пятно. Отвратительно мутные и смазанные, перемешенные кусочки мозаики. Даже тогда я понимала, что не могу допустить того, чтобы в полиции узнали о их связи. Криминалисты лишь разводили руками и злились, еле скрывая раздражение. Ведь то, что нельзя было восстановить, было правдивыми воспоминаниями. Точнее, они не знали способа, как исказить память и сделать это незаметно для других. Но я Ольхонская, я знала…

А теперь, сидя на своей собственной кухне, я могла лишь скрипеть зубами. Ведь даже сдай я сейчас воспоминания о нападение, то они увидят точно такую же перестроенную муть. Мало того, что на мне не было очков, так я ещё не могу им показать факт нашего вполне тесного общения. Изначально не узнав школьного любовника, все же десять лет, большой срок, я побоялась за мать. Но чем дальше запутывался клубок страстей, тем отчётливее я понимала, что влипла действительно не на шутку. И выхода из сложившейся западни я не находила, как бы не пыталась отыскать. Ведь опасность представляли даже свои… Кто друг, а кто враг? Не разобрать!

Можно ли испортить себе жизнь за один вдох? Порушить все, что так долго и кропотливо выстраивала? Теперь я точно знала ответ: да! Ведь сил у на сопротивление у меня не осталось, я ощущала себя разбитой и сломленной, словно кто-то вытащил из моего тела каждую косточку, распилил её и вставил обратно. Я рухнула на диван и прикрыла глаза. Надо было отвлечься, хоть как-то выкинуть из головы все дерьмовые мысли. Я таращилась в потолок, желая затуманить поволоку воспоминаний. Но все, что я могла — думать, вспоминайте. Его… Последний раз я видела Антон на выпускном в мае. Перед экзаменами…

Переломной точкой невозврата в нашем с ним романе, стало осознание того, что я от него зависима. Это не мешало мне быть одновременно с ним и с Сашей. Но каждый вздох без этой парочки давался мне тяжело. На седьмом году, меня назначили старостой класса, и подходя к этому статусу со всей присущей мне педантичностью и ответственностью, я не смогла оставаться со своими мальчиками дольше, чем несколько часов на занятиях. Следила за порядком, составляя графики мероприятий, помогая учителям, участвуя в конференциях и собраниях, ходя по интервью и съёмкам, я отдалилась от них.