Легенда о восставшем

Примочки Паучка помогали облегчить боль и слегка приостановить процесс гниения, но он так или иначе был необратим. Поэтому Тобиас решил действовать сам. Он не знал, сколько ещё лет ему уготовано в этом мире прежде, чем он обратится в хладный труп без разума. А демон очень желал вернуться туда, откуда пришёл – в Ад. Но для этого нужно было либо, чтобы призвавший его, то есть, отчим, отозвал обратно, что технически было невозможно, ведь Эстебан Читерн находился в психиатрической клинике и не помнил уже даже своего имени, возможно. Либо же следовало уничтожить причастных к его появлению, а заодно и всех их потомков, объявив себя единственным наследником Балтора Крейвена и Нэнсуаннеты Оками, тогда верховные правители Ада с девятого круга признают его своим.

А возможно, вступится дед, лорд Тамиллиан Крейвен. Может, он сможет помочь. В конце концов, он симпатизировал Тобиасу за ту недолгую неделю, что Тобиас провёл в Аду после своей смерти и изучал свои новые способности бессмертного. Он гордился им.

Но пока он оставался в мире смертных, ему нужно было как-то коммуницировать с ним. Телепатия удобна, но не во всех ситуациях, например, при полилогах. Дар чревовещателя, что он получил как бессмертный, тоже не всегда подходил, ведь так или иначе, нужно было лишить одно из присутствующих существ возможности самостоятельно изъясняться и использовать его тело для воспроизведения своей речи. А иногда это могли быть животные. Но тогда вставала другая проблема – Тобиаса переставали воспринимать всерьёз, когда вместо него говорила крыса или же собака.

Поэтому бессмертный решил собрать себе аппарат, позволявший бы ему пропускать воздух словно бы через связки. Такой ещё не изобрели нигде, даже на Ф.А.В. В этом и была сложность. Никто не мог ему помочь, что-то посоветовать или подкинуть пару инструкций по сборке. Всё приходилось делать самостоятельно. Но Тобиасу, который никогда не интересовался какой-либо техникой в школе и уж тем более не изучал технические дисциплины в колледже, это давалось очень тяжело.

Уже который день он сидел вот так вот, склонившись над всеми доступными ему учебниками и этой грудой материала, и ломал голову, что же ему сделать, чтобы это вдруг заработало. Можно сразу задать логичный вопрос: почему Тобиас не использовал магию. Ведь после встречи с Сарой он вроде как чудом «разблокировал» свои гены обратно. Ответ довольно прост: нельзя с помощью магии материализовать то, что ты не знаешь, как выглядит. А Тобиас не имел ни малейшего представления о том, каков должен быть окончательный результат.

– Ты так устал. Может, ты прекратишь этим заниматься?

Полтергейст. Она начинала его уже раздражать и всё же она могла быть ему полезной, а посему бессмертный держал её всегда поблизости.

– Мы же можем с тобой общаться телепатически? Этого достаточно.

Недостаточно. Ты не понимаешь.

– Посмотри на меня. У меня тоже нет рта. Но ты же меня понимаешь.

Кроме меня тебя не понимает никто. Ты ведь даже никогда не разговаривала с себе подобными. Что уж говорить о смертных, которые тебя даже не видят.

Глаза полтергейста явно погрустнели. Тобиас порадовался, что призраки не умеют плакать. Как демон и к тому же социопат он был лишён всякой эмпатии и не смог бы ей помочь.

– Отпусти меня, Тоби.

Тобиас поднял голову, уставившись на бесформенную массу, оканчивающуюся головой сверху.

– Я устала. Я хочу покинуть мир живых, но ты не даёшь мне этого сделать, потому что привязал меня к себе. Тебе стоит лишь попросить меня уйти.

У Тобиаса вырвался истерический смешок, который обжёг ему горло настолько сильно, что глаза застелило пеленой. Бессмертный поморщился, но, придя в себя, молча обвёл руками груду металла на столе.

Полтергейст лишь грустно кивнула, прошептав нечто нечленораздельное себе под нос.

Но работа теперь не шла совсем. Не вынеся этой напряжённой обстановки, бессмертный сорвался с места, заметался по мрачной, освещённой лишь одной тусклой лампой на столе, комнатке, подбирая вещи и снова бросая их где попало.

– Куда ты?

В лес. Хочу подышать свежим воздухом.

Заметив, как полтергейст потянулась за ним к выходу, осадил её жестом.

Я хочу побыть один. Мне компания не нужна.

***

Как же приятно снова нестись по земле собственными лапами. Тело волка такое гибкое, пластичное. Родное. В теле человека было удобнее колдовать, но оно медлительнее, острее проводило боль, и чувства всегда были словно притуплённые.

Родиться гибридом – дар или проклятье?

Тобиас не мог дать себе ясный ответ на этот вопрос. Никто не мог. Его боялись и сторонились все, словно прокажённого. Тобиас и сам понимал, насколько он опасен. И всё же, чувствовать своё превосходство над другими, жалкими и слабыми созданиями, приносило ему наслаждение.