Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти

Причиной его горя, о котором он писал, было именно это предвидение трагедии, от которого не имелось спасения. Медленно, но неуклонно он идет к своему добровольному мученичеству. Уже в счастливые дни работы в «Аэропосте» он считал, что быть летчиком – это способ защищать людей, что крылья его самолета похожи на крылья ангелов и укрывают людей своей нежностью. Теперь он считает, что должен рисковать собственной шкурой в боях. Для него это были и долг мужчины, и условие для того, чтобы стать святым. Он должен очистить свои душу и тело, смыть с них перенесенные оскорбления и снова стать чистым, как в детстве. В его письмах заметна странная перемена: то, что раньше было его личной жалобой, теперь приобретает более широкий смысл и начинает относиться к людям вообще. Его мысль приобретает философское и моральное направление и вращается вокруг причин размывания ценностей, слепой и варварской унификации мира, городов-Вавилонов, где люди говорят на тысяче и одном языке, но не могут общаться между собой ни на одном, вокруг утраты чистоты и невозможности примирения между людьми. Гигантским городам он противопоставляет покой деревень, работе на конвейере – точность ремесленников, стиранию различий между обычаями, полами, культурами – своеобразие духа каждого народа и каждой нации. В этих письмах есть все жестокое и сатирическое, что выразил Фриц Ланг в своем фильме «Метрополис». Только Консуэло понимает душевную боль Антуана и его одиночество, которое он теперь называет «духовным». Другие женщины – Нелли, Сильвия, Энн Линдберг – напрасно стараются выручить его, вернуть ему вкус к жизни: он теперь совершенно не верит в жизнь. Ускорение хода времени и знание, что он, в сущности, заперт в тупике, побуждают Сент-Экзюпери идеализировать его отношения с Консуэло. Знает ли он, что обречен погибнуть в этой наступающей катастрофе, в результате которой, с его точки зрения, мог возникнуть только ад, только мир, в котором ему невозможно жить? Консуэло больше не пытается отговорить его от вступления в армию. Но может быть, она втайне молится о том, чтобы американские власти не дали ему разрешения пилотировать самолеты.

Однако она знает, как хорошо Антуан умеет убеждать и как сильна его решимость. Поэтому только успокаивает его тоску и горе и утирает его слезы. Он благодарен ей за внимание, хотя по-прежнему постоянно бывает у Сильвии Гамильтон. Наконец он получает право отправиться на фронт. Американский штаб поручает ему шесть заданий по воздушной разведке – фотографирование местности с воздуха на невооруженном самолете. Консуэло в своих мемуарах подробно описывает его отъезд. Все пришлось организовывать своими силами. Антуан спешил уехать, старался приобрести себе военную форму и нашел ее только у торговца театральными костюмами на Манхэттене. Форма не совсем подходит ему по росту, но это не важно: у него такая гордая осанка в этой воинской одежде! Последние споры по поводу его статьи в «Нью-Йорк таймс» в конце концов разлучили его с той парижской интеллигенцией, которая продолжает позорить и оскорблять его. На эти нападки он отвечает с образцовым достоинством и даже в последний момент решает не посылать Андре Бретону ответное письмо, которое уже написал. Однако в этом письме Сент-Экзюпери выражает свой гнев против Бретона и презрение к нему и ко всем своим ложным друзьям, а их поведение называет похожим на предательство. День, когда все его близкие соберутся вместе, кажется ему далеким, а задача собрать их – неосуществимой; уже в июне 1940 года он жаловался на это матери[144]. «Военный летчик» и «Письмо заложнику» – его последние сражения ради этой цели. Остается «Маленький принц». Сент-Экзюпери не может предположить, что эта сказка будет иметь всемирный успех, и поручает ее своим издателям. И вот 1 апреля 1943 года он прощается с последними, кто остался ему верен, – Пьером Лазаревым (очень известный в то время журналист, впоследствии также издатель, сын эмигрантов из России. – Пер.) и Дени де Ружмоном. Затем он позирует для «Лайф» в военной форме. Но, кажется, ничто не может избавить его от тайной тоски и, возможно, от тяжелых предчувствий. А еще он, может быть, вспоминал о том, как когда-то давно советовался с ясновидящей и та предсказала ему, что он умрет во время полета.