Читаем Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти полностью

Гала чувствует непреодолимое влечение к нему, и из этого влечения рождается ее тайное призвание быть музой, негласной советчицей, повивальной бабкой и любовницей. На бале-маскараде, который организован персоналом санатория, молодая пара появляется в костюмах Пьеро и Коломбины. Они выглядят счастливыми и веселыми, но в этом бале есть что-то патетическое и болезненное, как в фантастических праздниках на картинах Джеймса Энсора. Здесь смерть пробирается всюду, и те, кто соединяются в пары, не уверены, что доживут до конца назначенного им лечения. Однако Гала, с ее могучей жизненной силой, завладела Полем Гренделем. Ее природная властность и внутренняя сила словно говорят ему: «Ну вот, теперь вы мой!» Так же она потом завладеет Дали, изобретая его. Гала поняла, что спасение ждет ее на этом пути. Она проведет в Клаваделе полтора года. За это время сформирует себя как личность, уточнит планы сделать свои желания безграничными. Затем она возвращается в Россию. Это 1914 год, весна. Она проведет в России два года, прежде чем, безумно любя Поля, соединится с ним в Париже. Она не чувствует особого восторга, снова оказавшись на родине, и намерена вернуться в Швейцарию, однако начавшаяся война разрушает эти планы. Европа в огне и крови, но Гала думает лишь о Поле и каждый день пишет ему письма. Ее «дорогой мальчик» ушел на фронт, служит в пехоте. От вида войны он крепнет как поэт, его образы станут сильней и грубей, иногда его стихи не так упорядоченны, как раньше. Гала освещает их своим огнем. Политические и идеологические споры, которые потрясают старую Россию, совершенно не интересуют Галу. Она упоминает в своих «Интимных записных книжках» о стихийных демонстрациях, покушениях, брожении умов, но рассказывает об этом тоном равнодушного свидетеля. Она стоит на границе нового мира, но это ее не касается. Теперь она – студентка Московского женского университета и думает только о своем «единственном мальчике» и об учебе; учится она усердно. Ее слишком нетерпеливое желание уехать во Францию утомляет семью, и в конце концов, обессилев, близкие уступают. Летом 1916 года Гала наконец покидает свою семью. На вокзале все ее родные плачут, а она нет; можно подумать, что у нее каменное сердце. Но неистовая сила всегда помогала ей сдерживать чувства, и у нее всегда было грубое, дикое стремление полностью исполнить свои желания. Поль на фронте, и потому на вокзале ее встречает отец Поля.

Гала одна в Париже. Она открывает для себя этот город и пытается привлечь на свою сторону родителей Поля, у которых живет. Они вовсе не рады этой еще только возникающей связи, но Поль хочет, несмотря на войну, ускорить свою свадьбу с Галой. Они оба влюблены друг в друга, и Поль с фронта организует свадьбу. А Гала? Неужели она влюблена так сильно? Она играет роль идеальной невесты, угождает будущим свекру и свекрови, украшает комнату, регулярно убирается в квартире, даже чинит фуфайки своего «жениха» – и, как наивысшее проявление своей любви, дает согласие перейти в католическую веру. Она пишет Полю о своей матери: «Она говорит, что у меня есть еще один талант – талант быть горничной. Я рада за тебя. Я ненавижу работу по дому: она не приносит никакой выгоды»[175]. Свадьба происходит 21 февраля 1917 года, когда Полю дают увольнение. Поль, еще не ставший Полем Элюаром, самым великим поэтом французского сюрреализма, сочиняет к этому дню стихотворение, посвященное Гале, в котором уже прославляет ее дар быть великой музой. Она владеет ключами от «исчезнувших» миров, волшебница, которая пробуждает и выводит на свет того, кого любит, воплощение целомудрия и в то же время богиня-мать и богиня-природа. «О дочь времен года с их разнообразием, твои ступни скрепляют меня с землей, и я люблю ее весь год. Наша любовь не обращает внимания ни на эту весну, ни на всю твою красоту, ни на всю твою доброту. …Все море сияет, все море покидает землю и ее безвестный груз – мечту об исчезнувшем мире, добродетель которого ты сохраняешь. Или лучше представляй себе, что удержала меня над волнами, что свет… и под солнцем ветер, который улетает от огромной земли»[176].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сериал как искусство. Лекции-путеводитель
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель

Просмотр сериалов – на первый взгляд несерьезное времяпрепровождение, ставшее, по сути, частью жизни современного человека.«Высокое» и «низкое» в искусстве всегда соседствуют друг с другом. Так и современный сериал – ему предшествует великое авторское кино, несущее в себе традиции классической живописи, литературы, театра и музыки. «Твин Пикс» и «Игра престолов», «Во все тяжкие» и «Карточный домик», «Клан Сопрано» и «Лиллехаммер» – по мнению профессора Евгения Жаринова, эти и многие другие работы действительно стоят того, что потратить на них свой досуг. Об истоках современного сериала и многом другом читайте в книге, написанной легендарным преподавателем на основе собственного курса лекций!Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Искусствоведение / Культурология / Прочая научная литература / Образование и наука
Певцы и вожди
Певцы и вожди

Владимир Фрумкин – известный музыковед, журналист, ныне проживающий в Вашингтоне, США, еще в советскую эпоху стал исследователем феномена авторской песни и «гитарной поэзии».В первой части своей книги «Певцы и вожди» В. Фрумкин размышляет о взаимоотношении искусства и власти в тоталитарных государствах, о влиянии «официальных» песен на массы.Вторая часть посвящается неподцензурной, свободной песне. Здесь воспоминания о классиках и родоначальниках жанра Александре Галиче и Булате Окуджаве перемежаются с беседами с замечательными российскими бардами: Александром Городницким, Юлием Кимом, Татьяной и Сергеем Никитиными, режиссером Марком Розовским.Книга иллюстрирована редкими фотографиями и документами, а открывает ее предисловие А. Городницкого.В книге использованы фотографии, документы и репродукции работ из архивов автора, И. Каримова, Т. и С. Никитиных, В. Прайса.Помещены фотоработы В. Прайса, И. Каримова, Ю. Лукина, В. Россинского, А. Бойцова, Е. Глазычева, Э. Абрамова, Г. Шакина, А. Стернина, А. Смирнова, Л. Руховца, а также фотографов, чьи фамилии владельцам архива и издательству неизвестны.

Владимир Аронович Фрумкин

Искусствоведение
Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары
Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары

Долгожданное продолжение семитомного произведения известного российского киноведа Георгия Дарахвелидзе «Ландшафты сновидений» уже не является книгой о британских кинорежиссерах Майкле Пауэлле и Эмерике Прессбургера. Теперь это — мемуарная проза, в которой события в культурной и общественной жизни России с 2011 по 2016 год преломляются в субъективном представлении автора, который по ходу работы над своим семитомником УЖЕ готовил книгу О создании «Ландшафтов сновидений», записывая на регулярной основе свои еженедельные, а потом и вовсе каждодневные мысли, шутки и наблюдения, связанные с кино и не только.В силу особенностей создания книга будет доступна как самостоятельный текст не только тем из читателей, кто уже знаком с «Ландшафтами сновидений» и/или фигурой их автора, так как является не столько сиквелом, сколько ответвлением («спин-оффом») более раннего обширного произведения, которое ей предшествовало.Содержит нецензурную лексику.

Георгий Юрьевич Дарахвелидзе

Биографии и Мемуары / Искусствоведение / Документальное