Легендарные разведчики — 3

— Зверствовали в первые же дни и часы вторжения Гитлера в СССР. Погромы во Львове начались даже до прихода немцев.

— Да, их так называемые походные группы не вступали в бои с частями Красной армии. Привели бандитов немцы, шли они у них в обозе. Около пяти тысяч человек двигались уже 22 июня 1941 года дорогами, заранее изученными высланными вперед маленькими группами по пять-десять человек с радистом, мотоциклистом. Впереди — вермахт, а впритык такая группа. Перервали все линии связи. Часть их бойцов шла в форме красноармейцев и пограничников. Заходили вместе с немцами в районный центр, в село или на хутор, тут же создавали сети ОУН, уничтожали тех, кто, по их мнению или наводке местных, симпатизирует советской власти.

Неожиданно, практически без боев вошли во Львов. И там, собрав местных националистов, провозгласили создание Украинской Державности — как бы объявили о независимости. Немцы из вермахта, на глазах которых вся эта вакханалия происходила, с первого раза не уразумели, о чем идет речь. А поняли и всю эту соборную, да еще и независимую державу мгновенно разогнали: как вообще могли эти ничтожные людишки что-то предпринимать без согласия фюрера, кто они такие? Да еще провозглашать независимость от Третьего рейха. А то, что оуновские холуи были готовы им лизать сапоги, восприняли как должное. Иначе и быть не может.

Когда отряды бандитов шли вслед за немцами, уничтожая людей на только-только оккупированной территории, по Западной Украине — проблем не было. Там все свое, еще до войны созданное. И нечисть эта сразу поднялась. Невинных бандитами было убито немерено.

И после отмены всей этой Украинской Державности в июне 1941-го немцы арестовывают Бандеру. И он оказывается в Заксенхаузене. Но если рядом с ним в концлагере заключенных уничтожают нещадно, то Бандеру содержат в особых условиях. Он там кофе пил каждый день. Мог, но, конечно, только с разрешения властей, выйти в город. И четыре года давали руководить Бандере всей его националистической бандой из лагеря. Связь была беспрерывной, никогда не прерывалась. Работал ведь на немцев.

— Зачем тогда сажать, пусть и на тепличных условиях, в концлагерь, когда можно поселить где-нибудь у себя под боком в каком-нибудь Берлине?

— Потому что надо было держать в страхе. И чуть что — мы тебя… Скажу вам больше. Немцы могли ОУН как таковую вообще полностью уничтожить, если бы стали шибко выпендриваться, громко себя проявлять.

— Георгий Захарович, но сегодня бандеровцы выставляют себя борцами с захватчиками, утверждают, будто убивали немцев.

— Был период, когда они затаились, полностью бездействовали. Разве нападали на обозы с продовольствием, вещами, да чем угодно, что гражданские немецкие представители, Украину оккупированную тысячами наводнившие, собирали для отправки в Германию. На этих гражданских посланцев Берлина нападали и, да, иногда убивали. Счет не на тысячи — на десятки.

— Но сегодня хвастают: воевали с вермахтом, вступали в тяжелые бои.

— Вранье! Какие бои с немцами? Нет ни одного учтенного боя.

До сих пор мерзавцы оуновцы, бывшие и настоящие, безуспешно ищут в архивах хоть одного убитого ими солдата немецкого вермахта.

А немцам на первых порах, когда уже оккупировали Украину и думали, будто до Москвы два шага, никакая ОУН была не нужна: это что за шавки здесь тявкают? Года полтора почти находились они в раздрае, хотя высшее руководство ОУН связь с немецкими эмиссарами тайно поддерживала. Ясно, что втайне от своих боевиков. Но, когда фашисты стали откатываться, поняли и увидели в ОУН силу.

— Сила была?

— Была. Та самая единственная, которая могла оказать им помощь в тылу и начиная с 1943 года задержать быстрое продвижение Красной армии.

— И задержала наше наступление?

— Конечно, очень они помогли. А то бы немцы быстрее унесли с нашей земли ноги. Много бед они нам принесли. От общего — к частному: кто убил в 1944 году генерала Ватутина и разведчика Николая Кузнецова? Люди Лемеша. Когда немцы отступали, оставили ОУН-УПА сорок громаднейших складов: семьсот минометов, горы стрелкового оружия и пулеметов, триста радиостанций, да еще успели обучить радистов.

— Георгий Захарович, но до войны столько националистов из этих областей было выслано, посажено, расстреляно.