Легендарные разведчики-3

Октябрь 1959-го, тот же город Мюнхен, где осели многие оуновцы. У Богдана Сташинского с первой попытки не получилось: столкнулся с Бандерой во дворе его дома рядом с машиной. У того даже охраны, по существу, не было. То она ездила за ним, то отпускала одного: кому он был нужен. Но Сташинский замешкался, занервничал, выстрелить не успел и Бандеру упустил. Ликвидировал со второй попытки и снова выстрелом из трубочки, только еще более усовершенствованной, в подъезде его дома. И благополучно ушел. Снова — никаких подозрений.

И если за ликвидацию Ребета Сташинскому вручили просто дорогой подарок — фотоаппарат «Контакс», то за уничтожение Бандеры наградили орденом Красного Знамени. А вместе с ним, как это всегда бывает, отметили правительственными отличиями «группу товарищей». Орден боевику вручал лично председатель КГБ СССР Александр Шелепин.

И Сташинского начали готовить в Москве в нелегалы. Хотя и до этого действовал он в ФРГ под немецкой фамилией, язык надо было совершенствовать. Прикрепили к нему в столице молоденькую преподавательницу Ингу Поль из ГДР. Замечали, что политические взгляды у нее не совсем те, но были уверены: уж такой опытный человек, как Сташинский, ее быстренько перевоспитает. Быстренько получилось не перевоспитать, а сделать ребеночка. И супруга, которая должна была работать с ним в паре, как это обычно бывает у нелегалов, уехала рожать к маме в ГДР.

Перед этим стали замечать в Сташинском странные перемены. Иногда проскальзывали фразы о неверной советской политике, да и жизнь в Москве ему не очень-то нравилась. Генерал Александр Коротков, тот самый, что долгие годы руководил всеми нелегалами, к Сташинскому относился очень скептически. Не только говорил, но и писал, требовал, чтобы того не то что в нелегалы, а вообще за границу не выпускали. Но так уж случилось, что в июне 1961 года Коротков скоропостижно скончался. А Сташинский рвался к жене, в ГДР. И уговорил моего старого знакомого старшего офицера отпустить его в Восточный Берлин. Причина уважительная: ребенок тяжело болел. Мой друг взял все под свою ответственность, пробил, уговорил, согласовал.

Сташинский уехал, а ребенок умер. И мы были удивлены, когда 12 августа 1961 года Богдан с женой не пришли на похороны.

— Вы настолько хорошо знаете всю эту историю?

— Настолько, что даже был ее участником. Работал как раз в то время под посольским прикрытием в ФРГ. На кладбище пришло много коллег Сташинского по нашей службе. Думали, горе так сломало, что и приехать проводить своего ребенка не смог. Однако выяснилось: сбежал. И в такой ситуации, которую и представить было нельзя.

— Не проводить собственное бите, к которому рвался…

— Только ли это. До сих пор уверен: не мог знать Сташинский, а уж его жена тем более, что как раз в эти дни закрывается раньше доступная для перехода граница между ГДР и Западным Берлином.

— Повезло?

— Только не нам. Случайно повезло предателю. Еще день-два — и не успел бы. Перебежчик добровольно сдался в Западном Берлине чужим властям, да еще сделал признание: это я убил Бандеру, а до этого Ребета по заданию Москвы. Шум поднялся страшный. Столько в нас полетело камней. И моего знакомого, который по доброте своей отпустил Сташинского, могло ждать не только увольнение по службе, а и трибунал. Так что Инга Поль, молоденькая учительница, как раз и перевоспитала боевика, а не он ее.

И тут по приказу высшего начальства мы с моим старым приятелем, в чем только уже не обвиненным, чего только теперь не ожидавшим, были отправлены в Западный Берлин. Надо встретиться со Сташинским, уговорить его… Я понимал бессмысленность задания. Товарищ, отчаявшийся и обозленный, честно признался, что если увидит Богдана, то убьет его, а мне предложил уходить. Но как можно бросать друга. Да, действительно, беда. И двое суток мы простояли с биноклями неподалеку от здания военного командования США в Западном Берлине, где размещалось и ЦРУ. Я понимал: мы теряем время, американцы его надежно спрятали.

— Сташинскому дали всего восемь лет. Отсидел четыре и исчез. И никто точно не знает, где он и что он? Читал, что отправили его американцы в ЮАР, тогда расистскую и для мира в принципе закрытую. А еще будто он со своей Ингой Поль объявился в США.

— Это версии. А вот мой товарищ понес наказание, но не такое суровое, к счастью, до трибунала не дошло. Но здесь мы проиграли. Бандера вернулся из небытия героем, а наша страна понесла политическое поражение, которое уже в современной истории нам так болезненно аукнулось.

ВСЯ ЖИЗНЬ — ЛЕГЕНДА: Герой Советского Союза Михаил Анатольевич Васенков