Легенды авиаторов. Игровые сказки-2.

этого самолета. Во Франции он летал под названием CEP (Caproni Esnault Pelterie),

поскольку производство французской версии Са.33 по лицензии было развернуто на

фирме, которая принадлежала знаменитому летчику и ученому Эно Пелтьери.

— Ничего так... — признал Вася.

— На самом деле было несколько модификаций, они различались силовыми установками

и незначительными изменениями конструкции, но все они восходили к «старому

доброму» Са.33.

— И как он сражался, этот «старый и добрый»? — настаивал Вася.

— Все-таки заинтересовались? Гондола сверху открыта. Экипаж, как мы помним, четыре

человека: два пилота и два стрелка. Пилоты сидят рядом, стрелки — сзади и спереди. Тот

стрелок, что спереди, ведет огонь из пулемета «Ривелли» калибром шесть с половиной

миллиметров. Тот стрелок, что сзади, — по совместительству механик, — сидит перед

топливными баками заднего двигателя, а если потребуется — забирается по лестнице на

заднюю стрелковую точку. Это была такая круглая огражденная площадка. Стрелять

приходилось стоя — таким образом достигался круговой обстрел. Ноги защищала мелкая

металлическая сетка. Пулемет на турели — тот же «Ривелли», только спаренный, а в

некоторых случаях даже строенный. Были самолеты, оборудованные двумя пушками

вместо пулеметов.

— Ладно, вернемся к русским корням, — потребовал Вася. — Какая связь с идеями

Сикорского?

Франсуа покачал головой:

— Только та, что экипаж многочисленный и моторов много. То есть — принцип

коллективной работы, который повышает живучесть самолета... Мы плавно подходим к

главному чудовищу — Са.4 — самому большому летательному аппарату периода Великой

войны. Он был построен в 1916 году. Это был двухфюзеляжный триплан с размахом

крыльев почти в сорок метров.

Собеседники долго молчали, пытаясь представить себе этот самолет.

Наконец Франсуа Ларош прервал тишину:

— Естественно, эффективность самолетов Капрони вызвала серьезную дискуссию среди

военных. Одни считали авиацию «длинными руками» наземных войск. Другие же

утверждали, что военно-воздушные силы должны быть самодостаточными. Капрони как

раз придерживался последней точки зрения. Он неоднократно высказывался за

использование авиации в самостоятельных боевых операциях. Его поддерживали высшие

военные чины, убежденные в важности стратегических бомбардировок. Впрочем,

Капрони и сам выступал в качестве теоретика. Он не сомневался в том, что именно

бомбардировщики обладают ведущей ролью в войне. В трех своих сочинениях он

обосновал широкомасштабное и самостоятельное применение военно-воздушных сил: в

одной предлагал разрушить с воздуха австрийский флот, в другой утверждал, что

бомбометание может быть использовано для «ошеломляющего удара» по противнику.

Третью работу он отправил в Америку.

— Ого! — не выдержала Зинаида Афанасьевна. — У этого Капрони у самого были

длинные руки.

— Ну, американские летчики летали на «Капрони» в 1917 году, — пожал плечами

Франсуа. — Джанни считал, что современные ВВС — это оружие, способное поразить

цель над линией фронта наземных войск. Причем рассматривалось два аспекта:

стратегический и политический. ВВС превосходят любой другой вид оружия, поскольку

способны поражать объекты, расположенные в глубине вражеской территории. Именно

бомбардировщики способны нанести удар по инфраструктуре на плотно населенных

территориях. Ничего так, да, для конструктора?

— Интересно, американцы воспользовались идеями Капрони, когда бомбили Японию, или

это они самостоятельно додумались? — хмыкнул Вася.

— Идеи, как обычно, витают в воздухе... — Франсуа Ларош разлил остатки коньяка по

бокалам. Зиночка опять отказалась и допила свой чай. — В семнадцатом году

американская комиссия «Боулинг Аэронавтик» работала над систематизацией сведений о

военной авиации в Европе, — снова заговорил мсье Ларош. — Капрони тут как тут:

подарил ее главе майору Эдгару Горрелю книгу «Давайте поразим войну в самое сердце».

Ее написал один итальянский журналист, но идеи там были выражены все те же: важность

стратегических бомбардировок.

— Жуткий милитарист, — восхитился Вася.

— На самом деле не только, — вступился за Капрони Франсуа. — Он строил и

санитарные самолеты — мирные версии своих бомбардировщиков, — и задумывался над

перспективой создания пассажирских. В те годы трипланы Капрони в состоянии были

перевозить до тридцати человек в закрытой кабине. В Америке бипланы Капрони

пролетели из Ньюпорт-Ньюс, Вирджиния, до Нью-Йорка и обратно за пять часов с

десятью пассажирами на борту. В Италии такой биплан провез четырех пассажиров, в их

числе знаменитого Габриэле д'Аннунцио, над всеми основными городами этой страны,

совершив беспосадочный перелет на тысячу четыреста километров. Сам Капрони не без

иронии утверждал, что за транспортной авиацией будущее — «если, конечно, люди при

появлении в небе большого транспортного самолета не бросятся на колени, умоляя Бога

защитить их от этого апокалиптического монстра».

— Людям пришлось защищаться от апокалиптического монстра, потому что Капрони

продолжил строительство бомбардировщиков, — заметила Зиночка.